Пан (пер. Химона)

Я чувствовалъ себя лишнимъ и слъ поодаль на камень. День клонился къ вечеру. — Вотъ я сижу здсь одинокій на камн, - сказалъ я про-себя, — единственный человкъ, который могъ бы меня отсюда увезти, оставляетъ меня преспокойно сидть. Впрочемъ, все равно. Чувство безконечнаго одиночества овладло мной. До меня доносился разговоръ, и я слышалъ, что Эдварда смялась; услышавъ этотъ смхъ, я вдругъ поднялся и подошелъ къ компаніи; раздраженіе исчезло.

— Одну минутку, — сказалъ я. — Пока я сидлъ тамъ, мн пришло въ голову, что можетъ-быть, вы хотите посмотрть мою книгу съ мухами. — И я досталъ свою книгу. — Извините, что я не вспомнилъ этого раньше, будьте добры и просмотрите мою книгу, вы сдлаете мн удовольствіе, вы должны все посмотрть, здсь есть красныя, желтыя мухи.

Говоря кто, я снялъ свою шляпу; это было совсмъ лишнее, и я снова надлъ ее. Нсколько минутъ царило молчаніе, и никто не бралъ у меня книги. Наконецъ докторъ протянулъ руку и вжливо сказалъ:

— Благодарю васъ, позвольте намъ посмотрть эти вещицы. Для меня всегда было загадкой, какъ составляются такія книги.

— Я самъ ихъ составляю, — сказалъ я, исполненный къ нему благодарности. И я тотчасъ же началъ объяснятъ, какъ я это длалъ. Это такъ просто. Я покупалъ перьевъ и крючковъ; они не особенно хорошо были сдланы, но вдь, это для собственнаго употребленія. Можно было покупать готовыя мухи, он были очень красивы. Эдварда бросила равнодушный взглядъ на меня и на мою книгу и продолжала разговаривать со своими подругами.

— Вотъ здсь и матеріалъ, — сказалъ докторъ. — Посмотрите, какія красивыя перья!

Эдварда взглянула.

— Зеленыя очень красивы, — сказала она, — дайте мн ихъ посмотрть, докторъ.

— Оставьте ихъ себ, - воскликнулъ я, — прошу васъ объ этомъ. Это два зеленыя птичьи пера. Доставьте мн это удовольствіе, это будетъ для васъ воспоминаніемъ.

Она посмотрла на нихъ и сказала:- Они кажутся то зелеными, то золотыми, смотря по тому, какъ ихъ держать на солнц. Хорошо, благодарю, если вамъ такъ хочется мн ихъ отдать.

— Да, я хочу вамъ ихъ датъ, — сказалъ я. Она взяла перья. Тотчасъ посл этого докторъ вернулъ мн книгу и поблагодарилъ. Онъ поднялся и спросилъ, не пора ли намъ подумать о возвращеніи домой.

Я сказалъ:

— Да, Бога ради. У меня дома осталась собака; да, видите ли, эта собака — мой другъ; она лежитъ и думаетъ обо мн, а когда я прихожу, она кладетъ переднія лапы на подоконникъ и встрчаетъ меня. День былъ такой прекрасный, онъ скоро кончится; подемте домой. Благодарю васъ всхъ за компанію.

Я стоялъ поодаль, чтобы видть, какую лодку выберетъ Эдварда: я ршилъ хать въ другой. Вдругъ она позвала меня. Я съ удивленіемъ посмотрлъ на нее, ея лицо пылало. Потомъ она подошла ко мн, протянула мн руку и нжно сказала:

— Благодарю за перья!… Мы вдь подемъ въ одной и той же лодк?

— Если хотите, — отвчалъ я.

Мы сли въ лодку, она сла рядомъ со мной на скамейк, такъ что касалась меня своимъ колномъ. Я посмотрлъ на нее и она посмотрла на меня одно мгновеніе. Мн было пріятно прикосновеніе ея колна, я чувствовалъ себя вознагражденнымъ за этотъ неудавшійся день, и ко мн возвращалось радостное настроеніе, какъ вдругъ она перемнила положеніе, повернулась ко мн спиной и начала говорить съ докторомъ, сидвшимъ у руля. Въ продолженіе цлой четверти часа я вовсе не существовалъ для нея. Тогда я сдлалъ то, въ чемъ я потомъ очень раскаивался, и до сихъ поръ не могу забыть. У нея упалъ съ ноги башмакъ, я схватилъ его и швырнулъ далеко въ воду, отъ радости ли, что она была такъ близко ко мн, или желая обратить на себя ея вниманіе и напомнить ей о моемъ существованіи — не знаю. Все это произошло такъ быстро, я и не думалъ, я поддавался какому-то внушенію. Дамы подняли крикъ, я самъ былъ словно раздавленный тмъ, что я сдлалъ; по какая была въ томъ польза? Дло было сдлано. Ко мн пришелъ на помощь докторъ, онъ крикнулъ: «Гребите» и сталъ править къ башмаку. Въ слдующее мгновеніе гребецъ уже схватилъ его, какъ разъ когда башмакъ уже исчезалъ подъ водяной поверхностью. Гребецъ измочилъ рукавъ по самый локоть.

Тогда раздалось въ обихъ лодкахъ громогласное ура по случаю спасенія башмака.

Я былъ пристыженъ и чувствовалъ, что мняюсь въ лиц въ то время, какъ я вытиралъ башмакъ носовымъ платкомъ. Эдварда взяла его у меня молча. И, спустя лишь нкоторое время, она сказала: — Никогда ничего подобнаго я не видла.

— Да, не правда ли? — сказалъ я тоже. Я улыбнулся и принялъ важный видъ; я старался показать, что эту шутку я выкинулъ потому, что что-то подъ этимъ кроется. Но что могло подъ этимъ крыться? Докторъ въ первый разъ посмотрлъ на меня съ презрніемъ.

Прошло нкоторое время, лодки плыли домой, непріятное настроеніе общества исчезло, мы пли, приближаясь къ пристани.

Эдварда сказала:

— Знаете, мы вдь еще не все вино выпили, осталось еще много. Мы устроимъ еще праздникъ, второй праздникъ, попозже; мы будемъ танцовать, мы дадимъ балъ въ нашемъ зал.

Когда мы вышли на берегъ, я началъ свои извиненія передъ Эдвардой.

— Какъ мн хочется скорй назадъ въ свою хижину, — сказалъ я. — Это былъ мучительный для меня день.