Панацея Лопатова. Юмористический фантастический роман

Послышалась громкая мелодия. На экране появляется удлинённое лицо ходового и рябого человека, с редкой растительностью на голове. Серый костюм, зёлёная рубашка, чёрный галстук. Это третий секретарь первого человека страны Селуан Анатольевич Ровский. На его столе тоже

ворох бумаг.

– В общем, здравствуйте, господин Буньков! – почти сурово сказал он. – Я третий секретарь нашего замечательного и незаменимого первого человека страны Селуан Анатольевич Ровский.

– Я в курсе, кто вы. Здравствуйте, Селуан Анатольевич! – с достоинством ответил Буньков. – Я готов выслушать всё, что мне пожелает сообщить мне наш самый замечательный господин и товарищ.

– Он лично мне поручил провести, с вами беседу и направить вашу деятельность в нужное русло. Кстати, самый добрый и мудрый в мире, главный человек нашей страны, уже наблюдает за нами и слушает. Можете сами в этом убедиться, Валерий Трофимович.

– Мне очень жаль, но я не вижу его.

– Сами знаете и понимаете, что он находится в бункере, глубоко под землёй. Некоторым экстремистам и негодяям кажется, что пандемия брендовируса – полный бред и выгодная афёра международного масштаба. Но мы с вами так считать не имеем права. Поэтому наш самый уважаемый господин и товарищ бережёт своё драгоценное здоровье.

– Понимаю его и глубоко уважаю, ему ещё рулить и рулить, то есть руководить. Поддерживаю все обнуления! Заранее в первых рядах готов проголосовать за любые предложения, идущие сверху, от его величества президента.

На экране соседнего монитора появился человек в противогазе. Он помахал Бунькову рукой. Таким образом, президент поприветствовал очень уважаемого депутата, в прошлом и настоящем великого и почти главного сыщика параллельной России.

Рядом с человеком в противогазе, на столе, лежала золотая царская корона, украшенная драгоценными камнями. Он торопливо надел её на свою лысеющую голову.

Буньков подобострастно улыбался и кланялся первому человеку страны, рядом с которыми стояли две полуобнажённые стройные блондинки тоже… в противогазах и с большими опахалам. Они ими методично махали. Ведь в противогазе шефу и благодетелю жарковато, да и вирусы старательно разгоняли.

По просёлочной дороге в сторону гор и леса и шла Алевтина. Осматривалась.

Высоко в небе кружил самолёт. С него на землю летели не листовки, а разноцветные марлевые медицинские повязки. Она видела издалека или просто представляла, как счастливые нищие и, вообще, «простые» люди с радостью и задоров их ловили., и тут же закрывали ими лица. Интересный аттракцион. Много их уже было. А сколько ещё впереди?

Как обычно, на поваленном телеграфном столбе, у дороги за селом сидел Веткин. Увидев Мурашова, он стал откровенно потирать руки. Сельский врач присел рядом со эрудитом, поставил корзину у ног. Бесцеремонно Веткин, наклонившись к грибам, начал их тщательно разглядывать и частично перебирать.

На его лице нарисовались яркое удивление и досада. Внимательно, вопрошающе он посмотрел в лицо Мурашова и спросил:

– А где мухоморы?

– Какие мухоморы? – пожал плечами Мурашов. – Их сожрали сохатые и другие дикие животные. – Не понимаю, про какие мухоморы ты говоришь.

– Про такие, красные, грибы говорю, с белыми пятнышками на шляпках. Что-то я их не вижу в твоей корзине, Филипп.

– Мне сегодня не нужны мухоморы, Артемий Парамонович.

– Странно. Всегда были нужны, а теперь ты от них отказываешься. Я тебя перестаю понимать. Чувствую, что какие-то, страшные экстремистские перемены в тебе намечаются. Ты ведь, Филипп Сидорович, без мухоморов совсем другой человек.

С щемящей тоской Веткин смотрит по сторонам. Вдруг на его лице появилась торжественная улыбка. Он увидел растущий в траве мухомор. Встал, нашёл в себе силы для того, что сорвать его.

Возвратился к Мурашову и протянул ему условно ядовитый гриб.

– Что это? – спросил Мурашов. – Что?

– Мухомор, – прошептал Веткин. – Самый настоящий. Большой и красивый.

– Отнеси в лес, Артемий Парамонович, и отдай лосям или оставь себе! Он ведь большой и красивый.

– Мне не надо!

Бросил мухомор под ноги. Яростно и старательно растоптал его. Оступился и упал на камень, ушиб ногу. Отчётливо и громко застонал. ногой Мурашов помог ему встать, осторожно усадил на телеграфный столб.

– Что случилось? Ушибся?

– Ты же хирург. Сам всё видел.

– Падение твоё видел.

– Разве этого не достаточно?

– Надо ноги твои осмотреть, а потом уже делать предварительное медицинское заключение. Только предварительное.

– Я крепко ударился коленкой о камень. Он развалился на несколько частей. А теперь вот наступить на ногу не могу.

– Камни беречь надо, Артемий Парамонович, – Мурашов привстал с места. – Они часть неповторимой природы нашего родного края. Дай-ка, посмотрю, что там у тебя!

– Нечего смотреть! Не музей, – запротестовал Веткин. – Ходят тут всякие без мухоморов, а я теперь хромать буду.

– Успокойся, Парамонович! Расскажи что-нибудь, к примеру, о самых глубоких оврагах в американском штате Юта. Давно о них от тебя ничего не слышал.

– Обойдёшься! И сам ты – американский шпион! Нет, идти без костылей никак не возможно. Боль адская!