«Пане-лоцмане» и другие рассказы

Как в детстве, воодушевляет ежеутренний развод строительного батальона на работу. Марш начинается еще до того, как засверкает в воротах меднотрубый оркестрик. Форма не для парада — зеленые кацавейки с мятыми погонами, сапоги, пилотки, надутые романтикой галифе. Но музыка! Именно под такую происходило все неповторимое в жизни: первый пионерский парад, и встреча с Гагариным, и проводы на службу. Оркестрик в две трубы и флейту с барабаном поднял гарнизон по-солдатски рано, и пока звучат прощанья на пороге, сапоги солдат грохочут по дороге!

«Поротно, по объектам… шаам!.. марш!» — и одни налево, другие направо, лишь музыка в прибрежном распадке — одна на всех до самого конца. Замыкающий низкорослый солдатик, которому достается носить в конце строя предупреждающий красный флажок, стоп-сигнал, спотыкается на распутье. Наверняка ему хочется шагать прямо, потому что именно туда, к морю, уносится оркестровое эхо…

Кафе «Аэлита» открыто недавно и функционирует трижды в неделю. Голубая девушка со стены через головы сидящих вглядывается в моросящую мглу осени. Решивший не сдаваться до весны, остатний листок вздрагивает на придорожной осинке, а дальше — узкий луг, а за ним — проточное озерцо, в которое смотрятся дома. Пасмурная тишина. За спиной говорит электрогитара, ей помогают четверо ребят в зеленых рубашках. На пластиковом столе в керамическом горле кувшинчика вздрагивает мокрая сосновая ветка.

На той стороне стола сидит усастый майор, ерошит короткие волосы, лицо его распарено и благодушно, но чего-то майору не хватает. Чего ему может не хватать при его сравнительно молодых годах, квадратном дециметре орденских ленточек на левой стороне груди и плотно уставленном столе?

— Нет, ты мне все-таки скажи, дорогой товарищ, — начинает майор, — как это понимать? Дом этот мы строили, и тот дом, и тот. Аэлита эта тоже наша, — как на живую, кивнул он на космическую девушку. — Стол этот я доставал, — хлопнул по пластику, — э, да что говорить — оркестр, видишь, и тот наш. Им по утрам народ будим! Не жалко, ничего не жалко, дорогой товарищ! Но ты мне, пожалуйста, скажи, где у них сознательность? Мы с этим домом как бились, цемент, понимаешь, на руках застывал. А для чего? Да для того, чтобы сдать его к Первомаю. А вот теперь, дорогой товарищ, ты мне скажи, зачем я своих орлов в атаку на этот дом поднимал, если они, — майор ткнул кулаком вверх, в жилые этажи, — если они уже два развода оформили!

Баня

Вы географию, конечно, помните? Так вот, если провести прямую от Москвы до нашей батареи и продолжить ее далее, то сразу за батареей будут наши территориальные воды, через двенадцать миль — открытое море, за морем — сопредельное государство. Об этом полагается помнить.

Устроились мы неплохо, служить можно. Радиолокационные расчеты со своими вертушками повыше, к звездам поближе, ракеты в соответствующем месте, хозяйственные постройки, жилой фонд и такое прочее — внизу, в лощине, и от моря горкой прикрыты. В любой зимний шторм тут порядок, одна беда — снегу наваливает столько, что вездеход пробивается в нем, как угольный комбайн в штреке.

Летом суеты больше, но все же легче. Дело в том, что дороги к нам нет, все грузы только по воде, пароходом. Море потеплеет — держись! Отпускники едут, дети, офицерские жены туда-сюда, сверхсрочников хозяйки… Но это лирика. Вот когда уголек пойдет, техника, дровишки! К тому же машины за зиму намерзнутся — их везем отдохнуть в стационаре, а взамен — другие нам. Короче говоря, аврал неделями беспробудно. Но все-таки весело: солнце светит, трава растет, сосенки в лощине стрелки выбрасывают, бывает, когда-никогда выкупаться можно. Потом — ягод, грибов заготовка в порядке отдыха. И это все на фоне основной службы. Так и вкатишься с разгону прямо в зиму.

Зима, понятное дело, — длительно действующий фактор. На море коли льда нет, так шторм, а ветер кончится — сразу забереги. Как берег снегом заносит, я уже докладывал.

Вот и дел: дежурство, вахты, уход за материальной частью и действия согласно распорядку дня. Да еще тревоги. Вечерами кино да телевизор.

О телевизоре — особо.

Я вам прямо скажу: не только на гражданке из-за телевизора в домашнем хозяйстве разлад, иной раз и нашего брата за уши от него не оттащишь. Девушки там — закачаешься! Откуда такие берутся? Ну мы, кто послужил, понимаем обстановку, а некоторых, между нами говоря, тамошние блондинки замучали.

Посмотрел-посмотрел наш замполит в прошлом году на это дело и спрашивает:

— Вы, ребята, чего это слюни распустили?

— Никак нет, товарищ капитан, — отвечает один из второго расчета, а у самого губа аж до полу отвисла.

— Что никак нет? Вот смотри, Семенов, третий день тебя в грязном подворотничке вижу, и третий день ты у телевизора торчишь!

Насчет грязи наш замполит не брезгливый, но чистоту любит до хруста.