Пани колдунья

Напротив Поплавского в кресле сидел молодой человек. Гигант. Великан. Ожившая гора мышц, которые перекатывались под тонкой сорочкой - его сюртук был переброшен через спинку ближайшего стула.

От лица гиганта веяло какой-то первобытной красотой. Он казался викингом - светловолосый, голубоглазый, с лицом, будто высеченным из дорогого камня. На минуту у Лизы даже перехватило дыхание, наверное, как у всякой женщины, которая видела перед собой такой совершенный образ мужской красоты...

Поскольку незнакомец сидел лицом к двери, то первый Лизу и увидел. Он тут же вскочил, замер, не сводя с неё ошеломленных глаз, а потом спохватился и, поклонившись, сказал на чистейшем французском языке:

- Приветствую вас, ваше величество, королева!.. Умоляю, Стас, только не говори, что это не твоя сестра или ещё какая ближайшая родственница, я этого не переживу! Или, может, у тебя в гостях фея здешних гор...

- Это моя жена, - небрежно заметил тот и обратился к Лизе: - Как видишь, дорогая, с наследством тебе придется обождать. Хотя твой бывший жених задел меня своей шпагой, скажи, Тедди!

- О, твой противник дрался как лев! - осторожно заметил гигант и как бы невзначай перевел разговор, потому что заметил, как побледнела Лиза, и теперь смотрел на неё с беспокойством. - Князь, ты не представишь меня своей жене? Как странно, что ты никому не сообщил о женитьбе! Может, ты боишься, что кто-нибудь её похитит?.. Простите мне мои глупые речи, но я, честно говоря, сражен вашей красотой. Два выдающихся события в один день для такого провинциала, как я, видимо, чересчур много.

- Княгиня Поплавская Елизавета Николаевна, - представил Станислав и едко заметил: - Непонятно лишь, отчего она так нарядно одета. Поверила в то, что на дуэли меня убьют?.. Мой друг Теодор Янкович.

Как раз в это время Лиза протянула руку Янковичу, которую он нежно, но почтительно поцеловал. Услышав замечание мужа, она вздрогнула, словно её укусило ядовитое насекомое, и обернулась:

- Как ты можешь, Станислав, так говорить? Разве ты забыл о том, что приказал мне подобрать туалет к будущему балу и ни словом не обмолвился о дне дуэли! Я пыталась выяснить это у Казика, но он молчал, потому что говорить ты ему запретил...

Голос Лизы дрогнул от незаслуженной обиды, а Теодор обратился к Станиславу и что-то гневно выговорил ему по-польски.

- Ты, конечно, не поняла, что сказал Тедик. Он у нас идеалист и романтик, считает, что я веду себя с тобой недостойно. Теодор не разумеет по-русски, ты - по-польски. Остается французский. У Янковича мать француженка, она зовет его Тьерри...

Непривычная словоохотливость Станислава настораживала так же, как и его молчание, он говорил вроде ни о чем, но продолжал сверлить её глазами. Хотел прочесть на лице жены следы горя, смятения от неизвестности о том, чем закончилась дуэль для Жемчужникова?

- Если позволите, я пойду переоденусь, - дрожащим голосом сказала по-французски Лиза. - Прошу прощения, но когда мне сказали, что ты ранен...

- Ты обрадовалась! - с усмешкой докончил он.

- Я испугалась за тебя, - проговорила она твердо. - Но раз послали за врачом, я больше ничем тебе помочь не могу...

- Останьтесь! - сказал Теодор и беспомощно оглянулся на товарища. Стас, попроси прощения у жены, пусть она не обижается и немного посидит с нами!

- Ладно, Лиза, ты же знаешь, я не мастер говорить всякие там галантные словечки. Прости, я был неправ. Дважды. И, если честно, Петр вовсе не слабее меня. Просто ему повезло меньше...

- Он чересчур нервничал, - согласно кивнул Теодор. - А у фехтовальщика рука должна быть твердой.

- Он убит? - тихо спросила Лиза.

- Ранен, - просто ответил Поплавский, потому что изображать радость от того, что пострадал его соперник, а тем более родственник, было бы уже вовсе бестактным. - Мы отвезли его в гостиницу и вызвали врача. Он сказал, что рана серьезная, но не смертельная. С Петром сейчас его брат. Алексей.... Лиза, выпей бокал вина, ты нынче бледная...

Лиза решительно поднялась.

- Извините, господа, я чувствую себя не очень хорошо. И прошу прощения за мой вид. Это платье не закончено. Я не думала, что мне придется принимать гостя...

Она подала Теодору руку и с удивлением отметила, что рука молодого человека дрожала, когда он подносил к губам пальцы Лизы.

Глава тринадцатая

Дом Кромицких скорее напоминал дворец. Поплавских привезла к нему карета Янковича, которую тот прислал за супругами. Несомненно, она выглядела куда более пригодной для парадных выездов, чем карета Поплавских, к тому же Теодор, по словам мужа Лизы, непременно хотел услужить такой великосветской пани, как княгиня Елизавета Николаевна.

После обеда сегодня Станислав нашел жену в оранжерее, где она, надев старые перчатки покойной княгини, с помощью Игнаца постигала азы ботаники. Она так увлеклась этим занятием, что, когда князь оказался за её спиной и произнес первые слова, она так вздрогнула от неожиданности, что его лицо исказилось:

- Полноте, княгиня, неужели я так страшен?

- Ты что-то говорил? - смущенно пробормотала она. - Прости, я не расслышала...