Пани колдунья

- Зачем - замок? Дом как дом. Если бы я могла выбирать, с радостью отдала бы за него нашу холодную громаду! - она скосила глаз на Лизу. Определенно, ваше сиятельство, вам на пользу свежий воздух. Вон вы как порозовели. Прямо клубника со сливками.

- Отец меня так называл, - с ностальгией вздохнула Лиза.

Некоторое время они ехали по сравнительно ровному месту, а потом дорога пошла под уклон, и вскоре Василиса остановила лошадей.

- Пересаживайтесь, княгиня! Видите, впереди слева двухэтажный белый дом? Там и живут Янковичи.

Вскоре она остановила карету и взяла с сиденья напротив Лизиного небольшую корзинку с цветами. А княгиня протянула ей запечатанный конверт.

- С вашего позволения, Елизавета Николаевна, передам от вас цветы пани Жозефине Янкович, матери нашего адресата. Так мне будет удобнее заговорить с Теодором. Думаю, он поинтересуется здоровьем своего друга?

Она ушла, а Лиза некоторое время сидела, вдыхая нежный аромат цветов, потом откинула голову на спинку сиденья и почти сразу же заснула.

Проснулась она от того, что кто-то открыл дверцу кареты. На неё смотрели восхищенные глаза Теодора. Приход Василисы, видимо, оторвал его от какого-то занятия на свежем воздухе. Его густые русые волосы были растрепаны, на щеках горел румянец, а ворот рубашки расстегнут. Надетый поверх рубашки кожух, расшитый национальным орнаментом, подчеркивал живописность его облика...

- Елизавета Николаевна, как я рад, что вы посетили нас! - восклицал он по-французски, целуя протянутую руку. - У меня с самого утра было предчувствие, что сегодня случится что-нибудь хорошее! Но почему вы не хотите выйти из кареты?

- Входите сами и садитесь, - распорядилась Лиза, а Василиса сдвинула ящики с цветами, освобождая Теодору место напротив княгини.

Потом экономка вышла, якобы заинтересовавшись лошадиной подковой. Не отвалится ли по дороге?

- Вы, наверное, догадываетесь, мсье Янкович, - ответила Лиза на том же языке, - что у меня к вам деликатное дело.

- Если можно, зовите меня Теодором, - попросил он. - Я - весь в вашем распоряжении.

- Господин Жемчужников - тот, с которым дрался на дуэли мой муж ранен, вы это знаете. Приличия не позволяют мне самой осведомиться о его здоровье. Но, так как я невольно стала виновницей случившегося прискорбного события, мне хотелось бы узнать, не нужно ли ему чего-то. Правда с раненым Алексей... его брат, но он ещё слишком молод, чтобы обеспечить Петру нормальный уход. Вы не могли бы взять на себя миссию человека, который позаботится о нем?

Она вынула из кармана приблизительно половину пачки денег, выданных ей Станиславом, и протянула Янковичу.

- Что вы, Елизавета Николаевна, как я могу взять деньги? Станислав говорил, что Жемчужниковы богаты. Думаю, мне надо будет лишь удостовериться, что за раненым устроен надлежащий уход.

- Большое спасибо! - горячо проговорила Лиза. - Прошу прощения за то, что обременяю вас своей просьбой...

- Что вы, я рад вам услужить... Елизавета Николаевна, вам очень идет этот мех. Станислав так долго выбирал. Я теперь понимаю, почему, - он точно угадал то, что пойдет вам больше всего.

И добавил, уже стоя у открытой дверцы кареты:

- Ваш муж очень вас любит!

Дверца кареты захлопнулась, и Лиза осталась одна в полном смятении. Что ей сказал Теодор? Что Станислав её любит? Если это так, то она вовсе не разбирается в чувствах. Допустить такое... Неужели любовь всегда идет рука об руку с ненавистью? По крайней мере, до сих пор Лиза считала любовью совсем другие проявления чувств.

Лиза так задумалась, что не заметила, когда карета тронулась с места, и она не выглянула в окно, чтобы на прощание помахать Теодору...

Думая о его словах, она почему-то вспоминала самого Янковича. Его распахнутую на груди рубашку. Прядь волос на вспотевшем от какой-то работы лбу. Что он делал? Как будто запыхался, подойдя к её карете... Не бежал же он, чтобы побыстрее увидеть Лизу!

Какая ерунда лезет ей в голову! Что делал, почему бежал, вспотевший лоб... Замужняя женщина, а думает о постороннем мужчине! Неужели Лиза такая же ветренная, как её мать?! От одной этой мысли ей стало страшно - походить на мать в её эпатирующих общество поступках она хотела бы меньше всего.

Колеса кареты застучали по булыжной мостовой - карета въехала в город и через некоторое время остановилась. Лиза не тронулась с места, она считала, что Василисе виднее, когда княгине Поплавской можно будет показаться на людях.

Наконец дверца распахнулась, и какой-то человечек, маленький, черненький, необычайно проворный, с аккуратно причесанной головой подал ей руку - ни один волосок не выбивался из его прически, хотя Лиза почувствовала на лице дуновение слабого ветерка.

- Вельможная пани, - тараторил он, - решила посетить наш скромный магазинчик, почтила своим присутствием, подобно ангелу небесному снизошла...

Человечек кланялся и бойко "шпрехал" по-немецки, вероятно, предупрежденный Василисой, что княгиня не говорит по-польски. Лиза подумала, что с завтрашнего дня она начнет изучать польский.