Пани колдунья

Она уже взялась за ручку двери, но обернулась и спросила у экономки:

- Василиса Матвеевна, вы никогда не садитесь с нами за стол. Здесь так заведено?

- Нет, думаю, князь не стал бы возражать, чтобы я с вами трапезничала, но сегодня, думаю, вам лучше пообщаться без свидетелей.

Лиза медленно спустилась по лестнице. Станислав уже сидел за столом и задумчиво крутил в руке серебряную вилку. Она слегка кивнула и села на свое место.

- Доброе утро, Елизавета Николаевна, - сказал он с нажимом.

- Доброе утро, - мешинально повторила она.

- Вы ничего не хотите мне сказать?

- Мне нечего сказать.

- Вот как, это почему же?

- То, что я могла бы сказать, вам не понравится.

- Тем не менее скажите, я прошу.

- Вы дурно воспитаны!

- И в чем это выражается?

- Вы получаете удовольствие от того, что причиняете другим боль. Мне жалко вашу матушку...

Она замерла на полуслове, заметив, как восковая бледность покрывает его лицо.

- Кто вам сказал?!

Лиза опять испугалась. Почему она только и делает, что поступает не так, как он ожидает? Почему она все время наступает ему на мозоль?!

- Я не понимаю, что мне должны были сказать...

- Как вы узнали, - он бормотал, точно в бреду, - что моя матушка это видела? Я убийца. Я своими руками убил мать!!

Он швырнул вилку, так что та со звоном ударилась о бокал, чудом его не разбив, и выбежал прочь.

- Объяснились! - только и смогла пробормотать Лиза, так велико было её потрясение.

Что же Станислав имел в виду, говоря о себе как об убийце? Не это ли мучает его и заставляет вести себя так, чтобы выглядеть в глазах других чудовищем? Он словно выжигает клеймо на своем лбу, которое красноречивее всяких слов...

Она сидела за столом и не могла решить, что ей делать: бежать за ним, утешать, может, услышать подлинное признание или сидеть здесь одной, за этим огромным столом, и ловить недоумевающие взгляды прислуги...

"А ведь мы сегодня едем на бал - ежели, конечно, Станислав не передумает!" - вспомнила Лиза и осталась за столом - аппетит у неё странным образом не пропал, хотя прежде ей бы и кусок в горло не полез. Неужели рядом со своим странным мужем она тоже становится странною, на себя непохожую? Иными словами, меняет свою натуру отнюдь не в лучшую сторону...

Глава четырнадцатая

Лиза со Станиславом вошли в огромный, сверкающий огнями и зеркалами вестибюль, где подле гостей суетились слуги, принимая одежду, и мажордом что-то шепотом спросил у Станислава, тут же записывая сказанное им золотым карандашом в маленький блокнот.

На пороге залитой светом танцевальной залы, куда супруги поднялись по широкой, устланной ковром лестнице, мажордом стукнул о пол своим жезлом и доложил:

- Князь и княгиня Поплавские!

Станислав, почти не разжимая губ, хмыкнул:

- Любят Кромицкие своими приемами ошеломлять. У них каждый шаг продуман и все по этикету прошлых лет. Где ещё такое увидишь!

Лизе показалось, что при словах мажордома в зале на мгновение наступила тишина и все взгляды устремились на вошедших. Впрочем, ей могло и показаться. На кого же остальным смотреть, как не на всех тех, кто в зал входит?

Если бы супруг решил не идти на этот бал - причина у него была уважительная, рана его все ещё беспокоила. - Лиза бы не очень огорчилась. Конечно, она любила танцевать, но никогда не отдала бы душу, как выражалась одна её знакомая графиня, за возможность повеселиться до утра.

Она подумала об этом и мысленно улыбнулась: не повезло ей с мужем! Другой был бы счастлив, обнаружив в своей жене наравне с прочими достоинствами ещё и это: жертвенность... Лиза сама с собой пошутила.

Станислав с кем-то раскланивался, но пока никто из его знакомых не подошел так близко, чтобы он мог представить им Лизу.

Поплавские сели в кресла, и лицо Станислава слегка скривилось - он задел раненую руку.

- Что за нужда была нам сюда ехать, а тебе мучиться? - все же прошептала она. - Не натруждал бы руку, быстрее бы зажила.

Еще то было странно, что у Лизы не возникло даже мысли о том, чтобы как-то использовать свои медицинские способности и знания, посмотреть рану мужа, облегчить его страдания. Наверное, оттого, что Станислав мог её и оттолкнуть, и высмеять, и вообще не дать притронуться к своей руке...

Внезапно Лиза почувствовала исходящую от кого-то волну ненависти, направленную... на нее! Она так изумилась, что даже не поверила этому своему ощущению: кто может знать её здесь, в краковском высшем свете? Кому она могла перейти дорогу? Лиза осторожно огляделась, но вокруг было так много незнакомых лиц, что это сбивало её с настроя. Однако неприятное ощущение осталось.

- Князь, мы так рады вас видеть!

Фразу произнесли по-немецки. К Поплавским подошла какая-то пара, по которым можно было безошибочно определить: муж и жена. Такое соответствие обычно достигается многими годами совместной и согласной жизни. Женщина во все глаза смотрела на Лизу, доброжелательно улыбаясь. Нет, не от неё исходила ненависть.