Пани колдунья

Примерно через час Лиза и Теодор оказались в оранжерее, совсем непохожей на ту, которая была в замке Поплавских. Если Василиса с помощью Игнаца смогла организовать дело так, что оранжерея приносила хозяйству доход, то в своей оранжерее Янкович-старший занимался лишь цветоводческой наукой. Лиза понимала его желание пойти сюда вместо Теодора - уж ему-то нашлось бы о чем ей рассказать.

- Честно говоря, кроме раффлезии, я здесь не знаю толком ни одного растения, а уж по-латыни тем более. Просто о ней я постоянно слышал, с самого детства, так что это название произнесу даже во сне...

Он заглянул Лизе в глаза. Она смутилась, и, словно невзначай, освободила свою руку из его руки, но в этот момент лицо Теодора стало таким несчастным, что Лиза невольно улыбнулась. Но тут же нахмурилась: нельзя ей расслабляться - это будет походить на кокетство, а она приготовилась не давать пощады ни себе, ни ему.

По дорожке, выложенной какой-то узорчатой каменной плиткой, молодые люди пришли к уголку оранжереи, заросшему нежно-зеленым кустарником, среди которого Лиза заметила качели, прицепленные за кольца, вбитые в потолок.

Лиза в какой-то миг почувствовала себя маленькой девочкой, которая увидела место, о котором мечтала. Она чуть было не захлопала в ладоши, но лишь обратила к Теодору просительные глаза.

- Давайте покачаемся на этих сказочных качелях!

Он замялся, потому что не хотел разговаривать серьезно, качаясь на качелях, но и не посмел отказать владычице своего сердца. Помог Лизе сесть на плетенную из крепких прутьев лавочку-полукорзину и сел рядом, раскачивая качели и увлекаясь этим занятием.

- Елизавета Николаевна, - все же сказал он, когда Лиза вскрикнула от испуга - качели поднялись высоко! - Вы не хотите со мной разговаривать?

- Но я же пошла с вами.

Лиза сделала вид, что не понимает его претензий, хотя прилагала все усилия к тому, чтобы их разговор не принял интимного характера - Теодор был прав, она разговора уже не хотела, потому что его боялась. К счастью, он не понимал, что движет ею, и что она сама едва сдерживается, чтобы не признаться ему в своих преступных, как она считала, чувствах.

Но Теодор был по натуре упрям, так что Лизе пришлось его выслушать.

- Вы знаете, кто такой Тадеуш Костюшко? - спросил он, и Лиза откровенно удивилась, потому что ждала любого вопроса, но никак не такого.

- Это польский национальный герой, - неуверенно сказала она.

- Герой, - кивнул Теодор. - И мой кумир. Отец хотел назвать меня Тадеушем в честь него, когда я родился, но мама запротестовала и назвала меня Теодором. Похоже, да не так!

- Но вы ведь не этим расстроены? - пошутила Лиза.

- Не этим. Я расстроен тем, что в скором времени мне придется покинуть Польшу, а значит, и расстаться с вами, Елизавета Николаевна. Не видеть вас долгие дни, месяцы, а, может и годы - эта мысль для меня непереносима!

Его сообщение тоже застало Лизу врасплох, она чуть было не сказала нечто, о чем, возможно, впоследствии жалела бы, но что прямо-таки рвалось с её языка, но в этот момент ей показалось, что среди зарослей какой-то тропической растительности мелькнула чья-то тень.

- У вас здесь никто хищный не водится? - спросила она, поеживаясь, ибо с этих пор стала будто чувствовать на себе чей-то пристальный взгляд.

Теодор рассмеялся.

- Успокойтесь, ваше сиятельство, это все-таки оранжерея, а не зоопарк или заповедник.

Он успокаивающе положил свою руку на её.

- Что вас так напугало? Вы даже задрожали. Поверьте, я не дам вас в обиду никакому хищнику!

Они помолчали, и было видно, что Теодор будто собирается с силами.

- Как бы я хотел, чтобы вы были кем угодно: англичанкой, итальянкой, но не русской!

Это признание так ошеломило Лизу, что она даже не смогла произнести рвавшегося с языка вопроса: "Почему?"

- Мы - польские патриоты - не любим русских. Ваши правители во все времена пытались поработить поляков, а если не удавалось, не останавливались перед тем, чтобы тысячами нас уничтожать! Разве лишился бы Краков своего звания вольного города, если бы не русский царь?! А образование? Ваш царь закрыл Варшавский университет, так что теперь польская молодежь может получить высшее образование в России только на специальном отделении для поляков...В знак протеста я никогда не учил русский язык, хотя в наших польских школах он был обязателен. И университет я заканчивал во Франции. Французы смогли добиться для себя свободы, а у поляков было слишком много врагов. Я говорю об этом вам, потому что мои близкие меня не поддерживают...

- Тогда я не понимаю, - обиделась Лиза, - зачем вы позвали меня сюда? Свое недовольство вы могли бы выразить намного проще: не приглашать меня к себе на день рождения. Приехал бы один Станислав - кстати, как он и собирался и сообщил бы, что его жена почувствовала недомогание и потому осталась дома!

Она сошла с качелей и ступила на дорожку.

- Погодите, княгиня, ваше сиятельство! - ошеломленный её отповедью, Теодор не сразу сообразил, что она собралась уходить. - Простите меня, я дурак!