Пантанал и дети Ла-Манша

Он подумал о 9 — ти этажах над собой, полных смерти. Неужели эксперимент, усилия тысяч специалистов были направлены на этот страшный результат?

Какая — то странная эта человеческая цивилизация, сделал он вывод.

Дальнейшие философские изыскания прервало появление нового могучего врага. Группа фермеров вела на цепи огромного голого мужика. Цепь крепилась за кольцо в носу как у быка. Весил здоровяк не меньше. Рельефные мышцы, кожа покрыта шрамами и татуировками. Здоровяк дико вращал глазами и ревел аки зверь.

— Базука? Давно тебя жду! — крикнул Кулебакин.

В тишине раздался странный звук. Фермеры смеялись!

— Нашел Базуку! — скалились они. — Будет он на тебя время тратить! Это наш Добряк! Он с утра не кормлен и будет рад сожрать твою печенку!

Добряк тупо осклабился, затряс угловатой головой, состоящей из одной лобной кости, и пустил слюну.

— Уж как я рад, не передать словами! — пробормотал Кулебакин, подбирая с пола железную арматурину.

Базука.

Косо вставший коридор треснул. Оглохший и ослепший Захар перелез через очередного покойника. Война давно переместилась на подземные этажи. Там гремели взрывы, трещали выстрелы — полное ощущение пара батальонов штурмует третий.

Захар молил лишь об одном, чтобы это скорее кончилось. У него возникла умная мысль не лезть в мясорубку, надо дождаться окончания пальбы и уже тогда смешаться с победителями. Все данные указывали на то, что это будет не Шаман.

Только надо было кое — что найти. Он оттащил очередное тело, но понял, что не оттуда. После того, как Шаман взорвал три оборонительные гранаты разом, Захара довольно знатно контузило.

На некоторое время он вырубился, чтобы очнуться в заваленном трупаками коридоре.

Возможно он ничего не слышал, но отлично помнил тот момент, когда Шаман, перед тем как театральным жестом скинуть свой балахон, снял рюкзак и устроил у стены. Блок управления находился в рюкзаке. Если Захар принесет его Базуке, то это станет вишенкой на торте. Базука спросит о любом его желании, а желание его будет только одно: жениться на Лилит, матери Альки, и жить семьей. Женщины из обслуги на ферме жили недолго и заканчивали жизнь в биореакторе. С Лилит это будет не так.

Рюкзак обнаружился совсем не там, видно отбросило взрывной волной, либо в запале кто — то отправил пинком подальше, но он его нашел. Дрожащими руками вскрыл и достал блок. Это была свобода! Свобода его, Лилит и Альки!

Бережно прижимая блок, стал перелезать через тела обратно к выходу. Душа его пела, всё получилось, как они планировали с дочкой. Хоть ей всего 10, но она умна не по годам.

Я даже увижу ее невестой, возликовал он.

Потом он открыл дверь, вышел наружу и от его оптимизма сгинул без следа.

Мой друг Базука.

Захар застыл, прижимая блок управления словно собственную печенку. Напротив, выстроились в ряд ощетинившиеся автоматами фермеры. В центре Базука и… Лилит.

— Иди ко мне, мой мальчик! Я переживал за тебя и рад, что ты жив! — радушно воскликнул Базука. — Что у тебя там в руках? Это то, что я думаю, мой юный друг?

Захар насторожился. Он с детства тусовался с фермерами и знал, какие это ублюдки.

— Почему она здесь? — крикнул он, не делая попытки приблизиться.

— Девочка хотела лично увидеть твой триумф!

— Пусть сама скажет! — на самом деле, без разницы, что скажет Лилит, надо потянуть время и определиться с планом дальнейших действий.

На самом деле у него не было ни времени, ни плана, ни дальнейших действий. Базука приставил к голове Лилит пистолет.

— Не дури, Захарка, тарань прибор сюда! — велел Базука, разом заговоривший нормальным языком.

— Я все сделал, как ты просил! — в отчаянии крикнул Захар.

— Естественно! — пожал плечами Базука. — Еще бы ты не сделал! Только я не просил, а приказал тебе, тварь!

— Ну зачем же обзываться! — раздалось от двери. — Мы же культурные люди!

Шаман, словно принявший кровавый душ, только белки глаз были белыми, вышел и остановился рядом с Захаром. Разгрузки на нем не было, а тельняшка и брюки, создавалось полное впечатление, что расплавились, свисали клочьями.

— Что со штанами, сын мой? — издевался Базука. — Обверзался?

— Это от радости от встречи с тобой… Боже мой! — Шаман не верил глазам.

— Узнал, курилка! — недовольно проговорил Базука. — Значит, не впал еще в старческий маразм! Врали мне святые угодники!

— Каллум Прайс!

Это был его куратор. Стало понятно, что он не человек. За прошедшие 87 лет он нисколько не изменился, такой же солидный и уверенный, идеально расчесанный пробор профессионального фашиста, аккуратная одежда педанта, новая, выглаженная. Только пистолет в руке портил впечатление, а так вполне мог сойти за пресс — секретаря, дурилку картонную.

— Ты поизносился, Эдди! — сочувственно проговорил Прайс. — Нос вырос, а был аккуратный. Рос, рос, на семерых вырос!

Бойцы засмеялись. Шаман вздохнул, их было слишком много, чтобы убить всех разом.

— Зато тебя похоже в спиртовом растворе держали, Каллум! — крикнул он.

— Это грубо! — Прайс сделал вид, что обиделся. — Я сейчас дам отмашку, и через вас можно будет макароны процеживать!

— Вообще то я люблю картошку! — уточнил Кулебакин.