Пантанал и дети Ла-Манша

— А может мне стоит сначала бабу пристрелить, посмотреть, как у самца пена из ушей пойдет из — за бессильной злобы!

Шаман притормозил рвущегося вперед Захара.

— Вообще то я рад, что именно мне предстоит пристрелить тебя сегодня, Эдди! — самодовольно произнес Прайс. — Ты настоящий шедевр, полученный благодаря великому эксперименту!

— Эксперимент великий, только цель дурацкая! — кивнул Кулебакин. — Вся твоя бессмертная жизнь — это иллюстрация того, каким говном может быть внеземной разум![65]

— Фу! Как грубо! — сморщился Прайс. — Я же тебя по — человечески хотел убить! А ну тащи сюда прибор!

Он демонстративно взвел курок.

— Засекай время и отдай ему блок! — тихо сказал Кулебакин.

Захар не понял.

— Отдай этой падали блок! — заорал Эдвин.

Он вырвал блок из рук Захара и направился к Прайсу. Захар увязался за ним, хватая за руки. Так в полу борьбе они и дошагали до цепочки бойцов Каллума Прайса.

Кулебакин без колебаний протянул прибор Прайсу — и в этот момент раздался громкий щелчок.

Прайс на автомате взял прибор и ошеломленно проговорил:

— Ты чего сделал, волочь?

На узком мониторе светилась надпись:

«Цель определена. Данные переданы и получены».

31. Лондонский жар

87 год. 7 августа. 19.10 Лондон.

На блоке управления ровно и сильно запульсировала оранжевая кнопка боеготовности. Бекк отметил время и прибавил 40 минут.

— Контрольное время 19.50!

— Они успеют отойти? — сомневался Вершинин.

— Все рассчитано до минуты!

Вершинину стало неприятно, как его друг виртуозно умеет врать. Да и друг ли он? Ликвидатор, боевой пес, майор МГБ — его столько раз окунали в кровь свою и чужую, что он теперь уверен, что это кетчуп.

И Вершинин — следователь — аккуратист, книжный червь, кабинетный трудяга.

Они втроем — Вершинин, Бекк и Карагод заняли позицию на втором этаже здания на набережной, откуда отлично просматривался крейсер, хотя Вайс и заявлял, что это необязательно.

Вершинин сидел на полу, раскинув натруженные ноги, которые неплохо было бы поменять на новые, и мечтал.

— Приеду домой, куплю вискарик и пельменей магазинных!

— А я торт и к соседке! — включился Бекк.

Профессор все испортил.

— Ну домой вы попадете не скоро! Вас привлекут за вандализм! Вы же по Лондону (по Лондону!) собрались стрелять ракетами!

— Велика вероятность, что первая же ракета пойдет на цель! — возразил Вершинин.

— Вот вам! — Карагод некультурно показал фигу. — Вы ведь замаскировали особенную ракету среди обычных! Скорее всего, она 5 — я или 6 — я в списке очередности! А что такое 5 или 6 ракет по столице Англии? — патетически спросил профессор и сам же ответил. — Это 20 лет отсидки каждому из вас!

— Мы выполняли задание!

— Задания взрывать город не было!

— Заткнулись все! — гаркнул Бекк.

— Вы, Адольф Александрович, не толерантный[66]! — обозвал Карагод.

19.45

— Начинаем готовиться! — потер руки Бекк. — Вайс!

Тот материализовался словно джин из воздуха.

— Связь установлена!

— Оживились преступники! — пробурчал профессор. — Готовы уничтожить шедевр! Я всю жизнь мечтал увидеть Лондон! Только не в такой компании!

— Молчите, светоч морали! — не выдержал Бекк. — Как малолетку трахать, так он стрекозлом скакать готов!

— Анжелика совершеннолетняя!

— Да? Что ж вы капитана не предупредили насчет нее? Как она солдат сгубила!

— Она лично никого не убила! Она сама жертва!

— Кстати, это не вы ее подставили, украв нужный прибор? — невинным тоном спросил Бекк.

Профессор впал в экстаз. В комнате было полно хлама, нобелевский лауреат выудил из кучи поломанную гитару без струн и замахнулся. Бекк конечно закрылся блоком, тогда чтоб добро не пропадало, Карагод обрушил инструмент на стоящего рядом Вершинина. Так он и пострадал безо всякой вины.

19.50

Вокруг расстилалась абсолютная темень.

— Походу помер! — решил Вершинин.

В темени появилось и прорисовалось деталями светлое пятно — Вайсагер.

— Меня гитарой убили! — гордо сообщил ему Вершинин.

— Еще нет!

— Сколько сейчас времени? — всполошился Палыч.

- 19.50. Но майор решил выждать еще пару минут. Хочу тебе кое — что показать.

Темное пространство впереди стремительно изрисовалось слепяще белыми линиями, образовавшими множество взаимно пересекающихся фигур.

— Это основы вашего мира — монады!

В получившемся лабиринте Вершинин неожиданно узрел людей.

— Парецкий! — крикнул он.

Капитан в окружении матросов и ученых занимал нечто вроде обороны в одном из тупиков.

— Он нас не слышит! — пояснил Вайс. — Он в своей монаде, мы в своей!

— Значит, они живы? — не верил себе Вершинин. — Где они? На крейсере?

— Они могут быть где угодно! И не живы!

— Я не понимаю!

— Это простейшая монада! И как с тобой после этого говорить?

— Людей можно спасти?

— Можно! — с притворной усталостью проговорил Вайс. — Я даже не знаю, как уже тебе объяснить? Ты не знаком с монадами!

И Вершинин очнулся.

19.53

— Начинаю 5 — ти секундный отсчет! С Богом! — дал отмашку Бекк.

— Не поминай имя Бога всуе, грешник! — профессор гневно сверкнул очами.

- 5!4!3!2!1! Пуск! — майор вдавил кнопку активации.