Пантеон и царский культ в Коммагене. Эпоха Митридата I Каллиника и Антиоха I Теоса. Историко-археологическое исследование

По сообщению Аппиана, селевкидский царь Антиох I Сотер «похоронил их (останки своего отца Селевка I Никатора. – Прим. авт.) в Селевкии у моря и воздвиг в его честь храм и священный участок, и этот участок назвал Никаторием» (App. XI. 63). При первых Селевкидах централизованного династического культа еще не существовало, поэтому почести Селевку, оказанные его сыном, оставались единичным явлением. Ситуация изменилась в правление Антиоха III (223–187 гг. до н. э.), при котором появился общегосударственный культ самого правителя и его жены Лаодики[1100]. При его преемниках династический культ достиг своего расцвета. В официальной титулатуре царей появились и закрепились культовые эпитеты: «Эпифан», «Каллиник», «Филометор», «Филопатор», «Теос» и др.[1101]

Итак, династический культ Антиоха I Коммагенского, культ его отца Митридата I Каллиника и культ царских предков использовались властителем, чтобы увеличить престиж и значимость династии коммагенских Оронтидов, придать их власти божественный характер, а в случае с Митридатом I Каллиником – героический. Возводя происхождение к Ахеменидам и Оронтидам, с одной стороны, и к Аргеадам и Селевкидам, с другой, Антиох позиционировал себя наследником великих царских династий греческого и иранского миров, что было связано с его стремлением поднять Коммагену на новый политический уровень и поставить выше соседних царств. В этом он не был одинок: Митридат VI Эвпатор, царь Понта, также прокламировал свое происхождение от Ахеменидов, Аргеадов и Селевкидов. Более чем вероятно, что Антиох I в культе царских предков (по крайней мере, персидских) следовал иранским традициям и воспринимал их как фраваши, т. е. как духов-помощников во всех своих начинаниях. Может быть, часть из них была возведена в ранг бессмертных богов, как произошло, например, с Дарием I Великим. Греко-македонские предки царя, скорее всего, были героизированы, хотя жертвы и тем и другим должны были приноситься по единому обряду. Династический культ коммагенских царей, особенно при Антиохе I, выступал в качестве важного подспорья их божественного (и героического) статуса, а стелы с царскими предками служили своего рода монументальной пропагандой, наглядно демонстрируя величие их власти в прошлом и настоящем.

§ 4. Храмовый персонал коммагенских святилищ

Большой интерес вызывает вопрос о жреческом персонале, который обслуживал царский и династический культы коммагенских правителей, прежде всего Антиоха I. Некоторые сведения об этом можно получить из эпиграфических памятников Коммагены. В «священном законе» Антиоха I из Нимруд-Дага читаем: Ἱερεὺς ὅστις ὑπ̉ ἑµοῦ καθέσταται θεῶν ἡρώων τε τούτων, οὓς περὶ κορυφὴν Ταυρείων αὐχένων ἱεροθεσίωι σώµατος ἐµοῦ καθειδρυσάµην, ὅστις τε ἂν ὑστέρωι χρόνωι τάξιν λάβῃ ταύτην, ἐκεῖνος ἡλευθερωµένος ἄλλης χρείας ἁπάσης ἀνεµπόδιστος ἀπροφάσιστος τε ἱεροθεσίωι τούτωι προσκαρτερείτω προνοούµενος θεραπείας τε καὶ κόσµου πρέποντος ἱερῶν ἀγαλµάτων… – «Жрец, который назначается мной для этих богов (царских. – Прим. авт.) и героев (т. е. предков царя. – Прим. авт.), которого мы приставили у вершины таврских ущелий для наблюдения за хиеротесионом моего тела, который бы мог и в последующее время занимать эту должность, он, освобожденный от всех прочих обязанностей, беспрекословный и преданный, пусть остается при этом хиеротесионе, заботящийся о подобающем порядке почитания священных статуй» (OGIS. I. 383. стк. 125–131).

В надписи из Нимруд-Дага говорится о жреце, который заведует религиозными церемониями в культе правящего царя, его предков, а также богов пантеона властителя. Он был назначен главным жрецом святилища Антиоха, расположенного на вершине одной из гор Тавра (Нимруд-Даг) и следил за сохранностью находившихся там культовых святынь.