Пантеон и царский культ в Коммагене. Эпоха Митридата I Каллиника и Антиоха I Теоса. Историко-археологическое исследование

Почти такая же формула употреблена в надписи из Арсамеи-на-Евфрате (I столб. стк. 14–16)[1073]. Трудно сказать, кому изначально приносились жертвы. Это могли быть основатель города Арсам либо Сам II. Мы в точности не знаем, кто основал Арсамею-на-Евфрате, так как, в отличие от надписи из Арсамеи-на-Нимфее, где четко говорится, что город основал именно Арсам, в этой надписи строка со сведениями о ктисте города не сохранилась и восстанавливается предположительно, по аналогии с надписью из Арсамеи-на-Евфрате. Вероятнее всего, он был основан тем же Арсамом I еще во время его правления[1074].

Пиршества в Арсамее-на-Евфрате касались, в основном, предков царя. Строки надписи о священных трапезах в этом городе дошли в испорченном состоянии: τραπέζας µὲν βασιλικὰς πρεπούσης θοίνης γεµίζων, κρατῆρας δὲ ὑποληνίους ἀφθόνου κράµατος πληρῶν…σὺν… καὶ φύλακα…κοινὴν ἀπόλαυσιν ἑορτῆς παρεχέτω συναγωγαῖς ὄχλων…(стк. 30–34)[1075]. Как и в Арсамее-на-Нимфее в них могли участвовать солдаты коммагенской армии. Возможно, что эти пиршества проводились в честь основателя города Арсама I.

В столице Софенского царства, Картиокерте, по сообщению сирийского раннесредневекового хрониста Иешу Стилита, функционировал культовый центр Аршемшат[1076], вероятно, построенный в во II–I вв. до н. э. в. до н. э. для почитания одного из Арсамов, может быть, основателя города или устроителя царства. Царь-основатель города почитался и в парфянской Дура-Эвропос. В одном из найденных там пергаментов (XXIII) упомянут жрец культа Селевка I Никатора, который в конце IV в. до н. э. основал эту первоначально селевкидскую военную колонию[1077]. Датировка документа (II–III вв. н. э.) свидетельствует, что культ Селевка как ктиста города сохранялся и пользовался популярностью до позднепарфянского времени, когда Дура во многом потеряла свой прежний греко-македонский облик.

Интересной аналогией к праздникам в честь предков царя в Коммагене являются обычаи и обряды кафиров Гиндукуша – реликтового иранского (или индо-арийского?) этноса Восточного Памира. Дж. С. Робертсон сообщает, что кафиры почитают изображения умерших, и у них существуют два празднества – Шарма в честь знаменитых, и Дубас, когда члены общины устраивают торжества, всячески восхваляя покойников и считая, что их умершие родственники находятся вместе с ними[1078]. Другой не менее важной этнографической параллелью является поминальный обряд «бдения мертвецов» у осетин, потомков ираноязычных кочевников-аланов, осевших на территории Кавказа в первые века нашей эры[1079]. Впрочем, это весьма отдаленные аналогии, так как кафиры и осетины даже в конце XIX в. находились на стадии разложения родового строя, а Коммагена в I в. до н. э. – это раннеклассовое эллинистическое государство с сильными пережитками восточных традиций. В обоих случаях мы сталкиваемся с иранской спецификой в виде почитания духов предков – фраваши.

Исключительной важности выводы о династическом культе царей Коммагены, в частности при Антиохе I, можно сделать, обратившись к религиозной символике на одной из стен гробницы, открытой в местечке Хайядаран, в 10 км севернее современного турецкого г. Адийамана. При входе в гробницу изображена сцена рукопожатия царя (Антиоха I?) и одной из усопших представительниц царского дома Коммагены. Высота обеих фигур около 1,5 м. В центре композиции 12‑лучевая звезда, а под ней полумесяц. По иконографии фигуры царя – армянская тиара, сарапис – барельеф и гробницу следует датировать временем Антиоха I[1080]. Можно предположить, что 12‑лучевая звезда и полумесяц – это символы династии коммагенских Оронтидов[1081]. Наличие лучевой звезды с полумесяцем на одной из стен гробницы в Хайядаране возвращает нас к проблеме ахеменидских традиций в официальной идеологии коммагенских властителей, так как это династическая эмблема персидских царей[1082]. В Коммагене она в полной мере подчеркивает стремление Антиоха связать его царский дом с царями великой Персидской державы. Аналогичными установками руководствовался царь Понтийского царства Митридат VI Эвпатор, который также возводил свое происхождение к Ахеменидам[1083]. Поэтому восьмилучевая звезда встречается на монетах Боспора, чеканившихся в правление Митридата[1084]. Из некрополя Пантикапея времени Митридата Евпатора происходит золотой перстень с гранатом, на котором представлены полумесяц и солнце в виде восьмилучевой звезды[1085]. Перстень-печать с аналогичной эмблемой был найден при раскопках акрополя в 1945–1953 гг.[1086] В ГИМе хранятся перстни-печати с полумесяцами и шести– и восьмилучевыми звездами, происходящие с Боспора и относящиеся к эпохе Митридата VI и его ближайших преемников[1087].