Пантеон и царский культ в Коммагене. Эпоха Митридата I Каллиника и Антиоха I Теоса. Историко-археологическое исследование

Иконография других персидских предков Антиоха I мало отличается от вышеописанной. При раскопках южного цоколя Западной террасы Нимруд-Дага был найден полустертый барельеф высотой примерно 1,8 м и шириной 1,5 м с изображением фигуры одного из его персидских предков. Высота барельефа примерно 1,8 м, ширина, 1,5 м. Как и Дарий и Ксеркс, этот предок одет в кандис, его голову увенчивает персидская тиара[995], а на шее гривна. В правой руке он, вероятно, держит барсом, а в протянутой левой руке инвеститурный венок[996]. Судя по тому, что за ним в ряду предков стоит Оронт I, перед нами, очевидно, фигура его отца Артасюра, одного из сановников Артаксеркса II, который своим жестом благословляет сына на должность сатрапа Восточной Армении. Ф.К. Дёрнер и Дж. Х. Юнг, напротив, полагают, что на барельефе изображен Артаксеркс II, восстанавливая в сопровождающей надписи (OGIS. I. 390) имя этого царя[997]. Обе гипотезы имеют право на существование, так как достаточно обоснованы. В самом деле, со стороны Антиоха I Коммагенского было бы вполне логичным в равной мере поместить среди своих предков и Артасюра, отца Оронта I, фактического основателя одноименной династии, и царя Артаксеркса II, от которого Оронт и получил Восточную Армению в управление.

Где же искать истоки иконографии ахеменидских царей, представленных на барельефах Нимруд-Дага? Как мы полагаем, она навеяна образом Дария III Кодомана, отраженном на мозаике-реплике фрески из «дома Фавна» в Помпеях, где изображено сражение между Александром и этим персидским царем. У Дария на этой картине такой же кандис со звездами, изображенными на его отворотах, персидская тиара, на плечах плащ. Несмотря на отсутствие на коммагенских барельефах плаща, сходство все же заметно. П. Бриан, анализируя это изображение Дария, приходит к выводу, что в нем воплощен типичный образ персидского царя[998]. Аналогии ему можно найти в греческой вазовой живописи. Распространяя это положение на фигуры Ахеменидов с коммагенских барельефов, можно заключить, что перед нами типизированные образы, скопированные помногу раз, искусственно «сконструированные» коммагенскими художниками эллинистического времени для нужд царской пропаганды. Не соответствуют V–IV вв. до н. э. и некоторые атрибуты их костюма, прежде всего застежки с орлом, характерные для эллинистической Армении. Все же ряд черт в иконографии персидских царей на коммагенских барельефах, как уже было отмечено, несомненно, восходит к ахеменидской эпохе.

Вызывает интерес обломок верхней части барельефа с фигурой Оронта I, найденный на южном цоколе Западной террассы Нимруд-Дага. Сохранилась нижняя часть бородатой головы с остатками сатрапской тиары[999] и фрагмент торса[1000]. На шее у сатрапа гривна, аналогичная гривнам Дария I и Ксеркса. Сатрап облачен в панцирь, украшенный звездами (намек на приобщение к небесным сферам?), на левом плече у него пристегнут плащ. Весьма примечательно, что борода у Оронта косвенно подтверждает датировку Г. Вальдманном эпохой Митридата сейликского святилища, так как на единственном дошедшем барельефе оттуда царь представлен бородатым. По-видимому, до Антиоха I цари Коммагены в официальном пропагандистском искусстве могли изображаться с бородой. Окончательный отказ от нее произошел при Антиохе, что может объясняться возрождением в его время интереса к образу Александра Македонского, который принципиально отказался от бороды, дабы подданные всегда могли видеть его в цветущем возрасте и расцвете сил.

Рис. 42. Фрагмент верхней части барельефа с фигурой Оронта I. Западная терраса Нимруд-Дага.

(По: Dörner F.К., Young J.H. Sculpture and Inscription Catalogue // Nemrud Dagi. The Hierothesion of Antiochus I of Commagene. Winona Lake, 1996. P. 293–294. Fig. 401–402)

Рис. 43. Обломок торса Оронта II с северного цоколя Восточной террасы Нимруд-Дага.

(По: Dörner F.К., Young J.H. Sculpture and Inscription Catalogue // Nemrud Dagi. The Hierothesion of Antiochus I of Commagene. Winona Lake. 1996. P. 263. Fig. 347)