Панцироносица. Наука против волшебства (СИ)

— Жестокое, неустроенное место, — ответил Нефри, — но я, знаете ли, видел множество стран и множество планет, и теперь могу с уверенностью утверждать, что способность быть счастливым не находится в зависимости от барахла и главы государства. Если на планетах Союза не останется людей, то я хотел бы, чтобы вы и Церена остались здесь. В России инкопы и инфертек ещё долго не смогут прижиться, в отличии, скажем, от США, Китая или Японии…

Мирослав поймал себя на мысли, что ему совсем не хочется возвращаться домой. Нисколечко. Что ему делать среди нескольких миллиардов полоумных дегенератов, поглощающих крысиный помёт и собственную мочу ради того, чтобы вселённый в коммунальную сеть Прогрессор поддерживал свечение в лампочке и прокачивал канализацию?

Он начал вспоминать годы ранней юности, когда Нефри стал одним из его наставников. Контрразведчик заметно приободрился, дополняя многое из то, что Мирослав успел позабыть. Что бы там ни было — они отлично ладили, хотя в их совместной биографии имелось множество чёрных страниц…

Стешка, как велела ей капитан Пи, отправилась на дачу в Софьино и занялась изучением принадлежащего Баженову особняка. За его стенами, конечно же, никого не было. Даже злющая собака породы алабай, по своему обыкновению облаивавшая каждого прохожего, и та помалкивала.

Она несколько раз обошла село, придав себе образ несуществующей девушки, ибо никто в этот день не должен был засвидетельствовать её появления. Впрочем, на незнакомую девушку никто не обратил внимания. Хозяева домовладений и члены их семей, которых Стешка знала лично, разъехались кто куда. Их места заняли сплошь чужие люди, в своём большинстве — из далёкой провинции.

Она вернулась на свой участок, вошла в дом и поднялась на мансарду. Отсюда был хорошо виден фасад баженовской резиденции. Голый двор без единого зелёного пятнышка, чёрный прямоугольник железной двери на красной кирпичной стене…

Пробудившаяся память открыла ей очень многое. Её детские и юношеские годы на Ванахеме. Её настоящий отец — Сиф третий. Что с ним сейчас и жив ли он вообще? Жизнь в резиденции Вадена запомнилась ей как нескончаемая череда грязных развлечений, в которых она, Стешка, принимала самое активное участие. Как всё это не похоже на тихую и мирную жизнь на Земле…

Дворец Вадена. Строение с пятилепестковым основанием, с пятью корпусами разной высоты, крыши которых срезаны наискось. Центр планеты. Родной дом. Вот только Стешка не находила в себе желания снова оказаться там. Слишком много жутких воспоминаний было связано с этим строением.

Сегодня ночью станет окончательно ясно — быть ли Прогрессорам полноправными хозяевами Земли. База Кинзи оказалась вполне доступной для проведения штурма, и либо её унитожит генерал Нефри — либо этим займутся Хлоя с Мирославом и Эммочкой.

При воспоминании о Мирославе у Стешки выступили слёзы. Она всегда мечтала о братьях и сёстрах, но могла ли она подумать, что у неё взаправду есть старший брат? Мало того, она ухитрилась в него влюбиться. А ведь Эммочка подозревала, что такое может случиться, но никто, в том числе и капитан Пи, к её словам не прислушался — кроме, пожалуй, Киры. Вот ей-то с самого начала было известно нечто особенное о собственном прошлом, и о прошлом Мирослава…

— Столько всего знала — и никому ни гу-гу, — усмехнулась Стешка, — ведь любит же. Видно было невооружённым глазом, что любит — но предпочла помалкивать…

За окном сгущались сумерки. Стешка заняла оборудованный засветло наблюдательный пункт у окна и вскоре её терпение было вознаграждено. В нескольких комнатах баженовского дома вспыхнул свет, заиграла музыка, по занавескам поплыли чьи-то тени. Эти вечерние хлопоты смотрелись безобидно для кого угодно, но не для Стешки. Она хорошо знала, что дом был пуст и ни одна живая душа не входила ни в дверь, ни в ворота. По мельканию теней девушка определила, что в комнатах находилось от четырёх до шести человек. Каким образом они попали туда незаметно для односельчан? Где машина, на которой они приехали?

— Девочки… — шепнула ванахемская принцесса в активированный браслет.

Раяна не хотела отправляться ни в Барвиху к дедушке, ни в Видное к отчиму. Первый был всецело поглощён важными делами государственного значения и дома почти не появлялся, второму же и вовсе было наплевать — где и у кого переночует падчерица. Имелась и третья причина, по которой ей не хотелось оказываться в родных стенах. Раяна быстрее других свыклась с событиями своего первого цикла развития и уже не мыслила себя принадлежащей Земле. И если предстоящей ночью ей придётся погибнуть, то она хотела уйти из жизни без сожалений из-за потери всего того, что имела.

Эммочка тоже не хотела идти домой. Что ей там делать — слоняться из угла в угол по пустым комнатам? Мать до сих пор днюет и ночует в тридцать восьмой больнице. Отличница почувствовала, как её глаза наполняются влагой. Переживёт ли мать исчезновение единственного родного человека? Хотя… с чего она решила, что может не вернуться?