Панцироносица. Наука против волшебства (СИ)

— Меня это не пугает, — возразил контрразведчик, — отвечать за всё содеянное будет гораздо страшнее… но давайте не будем о трагедиях. В первую очередь нам надо накрыть эту весёлую компанию — Сентябова и прочих, и вытрясти из них всё, что только можно. И чем скорее — тем лучше.

В этот момент Хлоя извлекла из кармана небольшой, похожий на зажигалку предмет и показав его Нефри, спросила:

— Знаете, что это?

— Это? — он взял предмет, осмотрел и недоуменно хмыкнул, — это боевая часть гранаты с нервно-паралитическим газом КМ-07… откуда она у вас? Этот газ был синтезирован уже после вашего бегства…

— Я нашла её в дисколёте Джедиса.

— Если я правильно догадался, — сказал Нефри, — то её туда подсунул Лукас. А к Лукасу она могла попасть из личного сейфа Кинзи, к которому имел доступ лишь один человек. Накем Зойсман.

— Это тот женоподобный слизняк, который внезапно почувствовал себя Моцартом? — уточнил Мирослав.

— Он самый. Кинзи будет очень удивлён, если найдёт эту вещь вне своего сейфа…

— Ну так сделайте ему приятное, — посоветовала Стешка, — возьмите её с собой на базу… если мы найдём проход.

Ванахемский контрразведчик и мидгарианские панцироносицы ещё долго обсуждали различные детали взаимного противостояния. По мере того, как Нефри выдавал всё больше информации, Хлоя всё больше убеждалась в честности намерений бывшего врага — его информация наилучшим образом состыковывалась с её собственными выводами и наблюдениями. И всё-таки она не могла доверять Нефри на все сто процентов, а тот без возражений принял её условия — отправиться на базу под временный арест.

— Как мы вызовем его, если он снова нам понадобится? — спросила Кира после возвращения капитана Пи на бурелом.

— Я переправлю ему тот телепортер, что использовала для контроля за точками выхода. Он сам к нам придёт.

Тем временем Стешке позвонила её старая подружка — Наташка Сераплан, и панцироносицы узнали об очередном трагическом происшествии. Представители отдела опеки и попечительства в сопровождении инспектора ПДН забрали в приют Федьку — десятилетнего Наташкиного брата. Так получилось, что Федька находился дома один, посему четырём здоровым мужикам не составило труда с ним справиться и затолкать в машину. И что хуже всего — управление социальной защиты категорически отказалось предоставлять какую-либо информацию о местонахождении мальчугана. И не то чтобы отказалось — они попросту отрицали своё участие в похищении, именуемом на языке бюрократов «досудебным изъятием».

Девушкам уже было не привыкать к плохим новостям, а на Стешкины слова — что, быть может, можно что-то предпринять для вызволения Федьки, Хлоя сказала:

— Может, и предпримем… но при всём желании мы не можем разорваться надвое. Нам нужно доделать то, что мы начали. Сегодня вечером мы идём в Софьино. Стеша…

— Да?

— Отправляйся на дачу и не своди глаз с баженовской резиденции. Я так поняла, что его приятели, как обычно, должны будут собраться там именно этим вечером. Возьмём их тёпленькими. Остальные… — она кивнула Эммочке и Раяне, — вы свободны. Днём вам в Софьино лучше не мелькать. А я с Надей должна буду уехать отсюда так, чтобы не вызвать подозрений. Ты, — она повернулась к Мирославу, — можешь проводить нас — и на базу. Ты в опасности, так что…

— Послушайте, Хлоя, — вмешалась Эммочка, — эта программа для преобразователя — настоящая? Мы действительно можем соединить одну свою базу с логовом Реаниматоров и разрушить то, что получится в итоге? Я… — девушка смущённо опустила глаза, — не совсем понимаю физическую сторону процесса. Я ведь не Перельман и не Моисеев, вот…

— Это последнее средство, — ответил Мирослав за капитана Пи, — и оно наиболее опасное из всех возможных. У Кинзи тоже есть преобразователь измерений, и при первых признаках вторжения он примет контрмеры. Вы слышали о работах, проводимых Стояном Квятковски по вынужденному сворачиванию «Панцирей»? Кинзи намеревался прикрыть базу от нашего проникновения, а потому попытка уничтожить её может легко обернуться нашей гибелью. Быть может, придётся вести штурм налегке, не имея защиты…

Панцироносный отряд проводил Киру, Надю и Хлою до шоссе, после чего все отправились восвояси. А Мирослав, обняв на прощание Киру, телепортировался на базу.

«Я так странно себя чувствую, — думала Кира, стараясь удержать в памяти прикосновения рук Мирослава, — во мне затлела крупица былого счастья, но мне всё равно больно и горько… как будто я доживаю свои последние дни. Откуда это во мне? »

— Что с тобой, Кирушка? — Надя, чувствуя угнетённое состояние подруги, взяла её под локоть. Она лучше кого бы то ни было знала эту девушку, которая — какой бы она ни была — навсегда останется для неё крохой. Малюткой.

— Я боюсь потерять всех вас, — тихо сказала Кира, — однажды это уже случилось… моя мама хотела уйти на Землю, чтобы снова растить меня, но не смогла. Я себя чувствую сейчас как тогда, в Петре…