Панцироносица. Наука против волшебства (СИ)

Лже-Кира подошла к клетке, пнула ногой по просунутым в ячейки пальцам настоящей Киры и сказала, повернувшись к Кинзи:

— Что-то она у вас буйная какая-то… вы что, мало её били?

— Пока нет, но, видимо, придётся. Однако позвольте мне закончить… — вице-адмирал подтянул лже-Киру за локоть к себе, — сейчас, если вы ещё не знаете, милиция, лесники и группы волонтёров прочёсывают лесной массив в окрестностях Солотчи и Заборья. И будьте уверены — они вскоре найдут там Киру Белякову. И что это будет за девушка… она кардинально изменится. Она больше никогда не проспит уроков и никуда не опоздает. Она будет лучшей ученицей. Родители и учителя будут ею гордиться. Она получит блестящее образование в лучших университетах Земли. А ты, — Кинзи вытянул руку к заливающейся слезами принцессе, — будешь остаток своих дней страдать и лить слёзы, если не уговоришь Индаса отправиться на Ванахем и взять тебя с собой. Я отрежу все пути назад, которыми ты смогла бы воспользоваться. О возвращении под опеку четы Беляковых забудь сразу — твоё место там будет занято. Если же ты попытаешься вернуться — твой двойник постарается сделать так, чтобы тебя обвинили в убийстве Листикова и Бикбовой. А твоего принца — в убийстве Феофанова и Горбалюка. Словом, не торопитесь, как говорилось в кино, ибо сесть всегда успеете. И не слишком надейтесь на «Панцири» — мой друг Стоян вскоре найдёт метод их изъятия без вашего согласия.

— От себя могу добавить, — вмешался лже-Мирослав, — что у нас в запасе много времени. В физическом плане я и моя коллега — бессмертны. В течении ближайших ста лет мы захватим власть сначала в России, затем за счёт её населения и вверенных нам резидентур из инкопов распространим своё влияние по всей планете. Прежде чем мы начнём завинчивать гайки и подчистую изведём население Земли, нас здесь будут почитать за богов. Целая тысяча лет мира и благоденствия. Когда-то был Серебряный Век — скоро наступит Серебряное Тысячелетие. Прекрасное ознаменование для начала Эры Водолея, а? Мы — самая красивая пара Земли. Наша столица — Хрустальная Москва… или Хрустальный Нью-Йорк… или Хрустальный Токио… — лже-Мирослав изобразил на лице вселенскую скорбь, — как жаль, что вы, два убогих уродца, не доживёте до нашего триумфа…

Страх, горечь и отчаяние полностью захлестнули Киру. Она повалилась на пол клетки, и, уткнувшись в него носом, без конца повторяла:

— Не могу я больше… забери меня отсюда, мамочка… забери…

Мирослав сидел в уголке своего тесного узилища и молчал. Он уже давно понял, что Кинзи не выпустит их отсюда живыми. Ему очень хотелось как-то приободрить и успокоить Киру, но это значило объединить два отдельных страдания в одно целое и тем самым потешить вице-адмирала. А Мирослав не хотел доставлять своему наставнику какое бы то ни было удовольствие и предпочитал страдать в одиночестве. Кира, судя по её поведению, предпочла то же самое.

И Кинзи понимал, что шантажировать кого-либо из пленников угрозами причинить боль его половинке — заведомо пустой номер, ибо Кира с Мирославом готовились к смерти и решили заблаговременно отстраниться друг от друга. Вице-адмирал был обозлён на весь свет. Ему хотелось схватить Церену и усадить на раскалённый лист железа, но он чувствовал, что это не поможет сломить сопротивление наследного принца.

Впрочем, оставался ещё один способ…

— Я хочу тебе кое-что показать, — он взялся за поручень Кириной клетки и покатил её к дверям. Инкопы последовали за ним, и вскоре, преодолев экспозиционный коридор, процессия остановилась перед раскрытой дверью, возле которой дежурили Стив и Тодд.

— Выходи, — Кинзи отвинтил гайки и снял крышку. Кира не двинулась с места, и вице-адмирал опрокинул клетку сначала на бок, а затем и вверх дном.

— Вставай.

Кире было безразлично, что сделают с ней за невыполнение команд. «Лучше бы ненароком убили», — пронеслось в её голове. Но убивать её никто не собирался. Кинзи просто схватил её за шею, поставил на ноги и толкнул лицом в стену. Всхлипывая и фыркая истекающим кровью носом, Кира упала на колени перед дверью, ничего не видя перед собой, и над её головой раздался голос:

— Нечего тут разлёживаться. Иначе я заберу всё твоё тряпьё и оставлю голой. И прикажу прижечь одно место, может, тогда ты почувствуешь прилив активности… — Кинзи взялся за дверную ручку и потянув Киру за хвостики, заставил встать. Толчок в спину — и девушка, споткнувшись на пороге, кубарем вкатилась в комнату, ничем не отличающейся от знакомой ей тюремной камеры, разве что кроватей здесь было две, и одна из них была занята избитой окровавленной девушкой возрастом едва ли старше Киры.

— Кирка? — девушка приподнялась на локтях, со страхом и недоверием разглядывая гостью.

— Что? — Кира оглянулась на дверь, но та уже захлопнулась, — ты… ты…

Она встала и проковыляла к кровати.

— Норка?..

— Кирка… — девушка, морщась и хватаясь за ушибленные места, соскочила на пол и заключила подругу в объятия, — что происходит, Кирка? Где мы? За что нас сюда… а?