Панцироносица. Наука против волшебства (СИ)

— Вот ещё лезут тут всякие… — проворчал он, стараясь не обращать внимания на боль, но земляне даже не думали отступать. Димка, пришедший в себя после неудачного прыжка, подполз к бордюру и используя его как упор, навёл мушку «макарова» на ванахемского вице-адмирала.

Послышались хлопки, и Кинзи почувствовал, как три пули пронзили его насквозь, ещё три — застряли где-то в лёгких. Он упал на колено, выронил гравитонобой и прижал здоровую руку к животу. Жжение под рёбрами сменилось ощущением нарастающего холода. В прошлом он перенёс несколько полостных операций и хорошо запомнил сочетание холода и разверзшейся бездны, в которую уносилось его сознание.

— Они меня надули… — просипел вице-адмирал, заваливаясь набок и сворачиваясь калачиком, — суки… какие суки, они… они… кто это… как холодно…

Он тихо заскулил, словно выставленный на мороз щенок, которого позабыли впустить в тёплое жилище.

Гриша, потирая ушибленный лоб, медленно подошёл к умирающему Светоносцу.

— Живой? — окликнул его подбежавший программист.

— Голова побаливает немного, — усмехнулся парень, убирая ладонь и показывая приличных размеров ссадину, — а с этим что?

Кинзи попробовал поднять руку, но его силы шли на убыль. Перед глазами маячила расплывающаяся фигура Гриши Листикова.

— Мальчик… — прошептал Кинзи, — я… могу сделать тебя… самым счастливым человеком на Земле. Я умею делать людей счастливыми… возьми мою руку. Я отдам тебе всё, что имею… у меня много такого, что тебе понравится… ты сможешь всё… сможешь очень многое… не упускай своего шанса, мальчик… я дам тебе верных друзей, самых красивых женщин, много денег, власть, славу, преклонение, достойное место в истории… всё в этой руке… возьми её, и станешь кем угодно… нефтяным магнатом, Нобелевским лауреатом, послом доброй воли, президентом любой страны, секретарём ООН… я дам всё… только протяни руку…

Пальцы вице-адмирала заскребли по асфальту.

— Отойди, — Димка сделал пару шагов назад и дёрнул за плечо Гришу. Тот не сразу, но тоже отступил, стараясь не смотреть на вымазанную в крови ладонь.

— Ты… ты не представляешь, от чего отказываешься… — захрипел Светоносец, — блеск телекамер… вспышки фотоаппаратов… миллионы лайков, просмотров и восторженных комментариев в Интернете… возможность отомстить любому недругу…

— Да иди ты в жопу со своими лайками! — взорвался Гриша, выхватывая из Димкиных рук пистолет. Последние две пули превратили правую половину головы Кинзи в багровое месиво.

Какое-то время тело Кинзи сотрясали судороги, а цвет кожи на лице начал меняться. Теперь уцелевшая часть его лица стала пепельно-серой, словно зола от костра.

Гриша опустил пистолет. Он добил умирающего, не испытывая никаких чувств, кроме осознания необходимости. На тротуаре лежал вышедший на задание человек, у него было незнакомое оружие, он одет в чужое обмундирование, над знаками различия которого земные специалисты по геральдике развели бы руками, ибо на Земле такие знаки не существовали… Что ещё нужно для того, чтобы его застрелить? Хотя кое-кто из ответственных лиц государства счёл бы эти мотивы недостаточными, ибо живой вице-адмирал так много знал…

Но, с другой стороны, он был куда опаснее самых кровожадных маньяков, ибо его сила не могла быть ограничена стенами тюремной камеры.

— Ты в порядке? — Димка тронул парня за плечо.

— Осёл умер, так и не отведав подвешенной перед носом морковки, — задумчивым тоном отозвался Гриша.

— Что?

— Так… думаю вслух. Бери свою пушку, — он протянул «макаров» программисту, — и идём посмотрим на Славку…

Они приблизились к всхлипывающей, бестолково суетящейся над неподвижным парнем Кире. Мирослав по-прежнему был без сознания, и девушка, похоже, считала его уже мёртвым…

— Вот ведь гадство, — Димка присел, осмотрел израненную спину друга, приложил пальцы к шее, — так… пульс есть. Не знаю, сколько он протянет… чем в него стрелял этот хмырь?

— Гравитонный луч, — ответил Гриша, — скамейка смягчила удар, но у него точно контузия и переломы. Позвоночник…

— Да-да… следи, чтобы Кирка его не страгивала, я сейчас… — Димка побежал к машине и вынул из кузова кусок полиэтилена, оставшийся ещё с весны после работ по обустройству дачного рассадника. Гриша тем временем пытался как-то успокоить Киру. Девушка перестала плакать после известия о том, что Мирослав всё ещё жив, но шок её не отпускал, и двигалась она словно во сне.

Ребята со всеми мыслимыми мерами предосторожности погрузили ванахемского принца в кузов. Нужно было увезти его и Киру подальше от парка, чтобы даже самые дотошные следователи не связали их имена с изрешеченным пулями трупом на Богородском шоссе.