Панургово стадо

– Теперича там эти господа поляки у себя в Варшаве гимны все какие-то поют, – говорил он, – гимны!.. Черт знает, что такое!.. Какие тут гимны, коли тут нужно вó!.. Кулак нужен, а они гимны!.. Тоже, слышно, вот, капиталы все сбирают, пожертвования, а никаких тут, в сущности, особенных капиталов и не требуется! Дайте мне только десять тысяч рублей, да я вам за десять тысяч всю Россию подыму! Какое угодно пари!! Ничего больше, как только десять тысяч! Да и того много, пожалуй!

Татьяна Николаевна, едва скрывая улыбку, поглядела на Ардальона сильно изумленными глазами.

– Вы удивляетесь?.. Вы не верите? – подхватил он, поймав ее взгляд. – Я вам сейчас докажу-с, так сказать, арифметически! По пальцам разочту-с!.. Десять тысяч рублей – и хоть какую угодно революцию сейчас же можно сделать! Ведь я уж, матушка моя, думал-таки над этим предметом! Я рассчитывал, и высчитывал, и концы с концами сводил!.. Н-да-с! Не с ветру говорю вам! Теперича будем класть так, – приступил он к делу, высчитывая по пальцам, – поездка в Лондон, туда и обратно, и потом житье в Лондоне… ну, хоть месяц сроком; житье, конечно, самое скромное; все это обойдется триста рублей. Это раз.

– Зачем же в Лондоне? Можно и в Берлине. В Берлине дешевле, – рассудительно заметила Лидинька.

– Не мешай ты, черт! – буркнул ей Полояров, тряхнув волосами. – В Лондоне мы изготовим хорошенькую прокламацию-с, – продолжал он развивать свою тему; – да не такую, как эти вам там все «Великороссы» да «Земля и Воля» – это все слабо-с. Ну, «К молодой России» еще туда-сюда, подходит, но и та дрянь, говоря в сущности; а мы изготовим горяченькую, самую настоящую, которая понятна была бы всем сословиям. Ну-с, Трюбнер с Герценом отпечатают нам ее по дешевой цене, а то можно убедить их, чтобы и даром, потому для эдакого предприятия не грех. Прокламацию надо будет отпечатать в шестистах тысячах экземпляров: шестьсот тысяч – это очень достаточно на всю грамотную Россию, а то можно и прибавить потом, сколько потребуется, вторым изданием. Прокламация должна быть кратка и отпечатана убористо, шрифтом боргесом или петитом, бумагу можно достать в кредит – это опять же Александр Иванович с Трюбнером сварганят, тем паче, что печать с бумагой будет единственная услуга, которую Россия с них потребует, потому что, по моему крайнему убеждению, Герцен слишком уж отстал и ни на что более не пригоден. Итак, печать даром, а бумага в кредит. Это два.

– А если не дадут в кредит? – улыбнулась Стрешнева.

– Кто это-с?.. Англичане-то?.. Фи-фю, – с присвистом прищурился Полояров. – На эдакое дело да кредиту не сделать! Нет-с, матушка моя, англичане слишком умны, чтобы не понять всех выгод! Риск тут для них не большой, а коли предприятие удастся, так ведь они очень хорошо понимают, что тут ведь свободной торговлей пахнет для них! Вот что-с!

– Это все, конечно, так! – вполне согласился и одобрил князь Сапово-Неплохово. – Но… трудно такую массу переправить в Россию: я ездил за границу – меня в таможне осматривали…

– Ничего тут трудного нету! – с убеждением возразил Анцыфров, – проходит же контрабанда, и «Колокол» проходит, и «Молодая Россия» прошла. Можно целый корабль нанять для этого.

– Ну, конечно, можно и корабль, – согласился Ардальон, – стоить это будет рублей тысячу. Это три. Итого, пока еще только тысяча триста.

– Но зачем же непременно в Лондон? И для чего тут Лондон? – настаивала меж тем Лидинька Затц, суетливо обращаясь по очереди ко всем и каждому, – на что нам Лондон! Гораздо же дешевле можно здесь, у себя дома, в своей собственной типографии? Не так ли я говорю? Не правда ли?

– В Лондоне шрифты и бумага лучше, – возразил Полояров, – и притом здесь, в этом подлом обществе, ты ни у черта не достанешь в кредит такого количества бумаги, да и подозрение, пожалуй, возникнет: для чего, мол, понадобилось вдруг столько бумаги? А там это все безопасно. Ну-с, затем тысячи три на разъезды по матушке России, с остановками по разным городам, для заведения надежных агентур, которые уже будут действовать, пускать в народ эти прокламации, – и вот, почти что и все расходы: четыре тысячи триста! Остальное в запасный фонд, на непредвиденные и экстренные расходы. Но это все одна только материальная часть, а теперь разберем шансы нравственные. Во-первых, вся Россия недовольна: крестьяне недовольны тем, что обмануты волей, дворяне недовольны тем, что крестьян отняли, духовенство недовольно своим положением, купечество недовольно разными стеснениями торговли и упадком кредита, войско недовольно разными нововведениями, мещанство налогами, чиновничество начальством за оставление за штатом – да все, одним словом! вся Россия недовольна! Тут, значит, и вари свою кашу!.. Ге-ге! да дайте мне эти деньги – я вам все предприятие устрою!..