Папа, мама, я и Сталин

Отец. Подробности?., вот они, подробности… (Показывает вставные зубы.)

Я. Еще?

Отец. Что еще?

Я. Куда били. Чем били. Ногами?.. Предметами?

Отец. И ногами, и предметами.

Я. По почкам? По печени?

Отец. И по селезенке. Селезенку мне отбили хорошо.

Я. Кто?.. Кто именно? Кто бил конкретно?

Отец. Да все.

Я. Кто все?

Отец. Да все, кто допрашивал.

Я. И Дуболазов?

Отец. Дуболазов первым делом. Он же меня захомутал, он же потом меня и вел.

Я. Вел — значит, бил?

Отец. Всех били. А что я — лучше всех?

Я. Так-то так. И все же… Дуболазов. Эй! Дуболазов!

Тотчас из белой стены к нам выступил еще один потерянный во времени человек — следователь с выразительной фамилией Дуболазов. Ну-ка, представим себе, на кого он похож… Почему-то он видится один к одному с героями фильмов Леши Германа — скуластые мордатые мужики, от одного взгляда которых можно было похолодеть.

Отец. Не, не. Дуболазов был хороший человек.

Я. Как хороший? Чем хороший?

Отец. Ну, во-первых, он не дал мне из окна выброситься. На подоконнике нокаутом меня перехватил. Во время допроса я вспрыгнул, хотел с четвертого этажа сигануть. Пан или пропал. Они окно открытым держали.

Я. По неразумению?

Отец. Почему?.. По разумению как раз. Они провоцировали открытым окном прыжки. Некоторые пользовались якобы потерей бдительности и… туда, вниз головой. А им что?.. Их пожурят, зато работы меньше. А Дуболазов меня спас. Хотя и бил. Хорошо бил. Хотя и спас. Он вообще честный был. Застрелился потом.

Я. Когда потом?

Отец. Когда Берия на место Ежова пришел. В тот момент некоторые честные из них застрелились. А других застрелили. Не повезло которым.