Папелучо (ЛП)

свой платок и, почти не прикасаясь к свертку, развернул его. В пакете был нож, коробка с патронами, в

которой не хватало одного патрона, и кучка драгоценностей.

Тогда еще один полицейский произнес: “Он сбежал отсюда!” – и указал на небольшое оконце,

почти полностью прикрытое мешками картошки. Это окошко выходило на улицу.

Мы с Гомесом снова порадовались тому, что “Носок” сбежал, потому что когда мы ходили его

искать, то, пожалуй, сильнее хотели, чтобы его не нашли.

Май 15

Оказывается, что вся школа знает все о “Носке”. Половина ребят говорит, что мы с Гомесом — два

идиота, другая половина – наоборот. Уркьета – среди той половины пацанов, что считают нас тупицами.

Он снова ходит, ища со мной ссоры.

Вот и сейчас, на переменке, он мне сказал:

- Ты мне кое-что должен и думаешь, что если я не бью тебя, потому что ты хромаешь, то все так и

оставлю, спущу тебе с рук.

- Самое большее через пятнадцать дней мне снимут гипс, – ответил я.

- Я жду уже неделю, и не собираюсь больше ждать.

- И что же ты сделаешь? – спросил я.

- Ты очень сильно разозлился бы, если бы я украл твой дневник? – спросил Уркьета.

- Очень. Но сейчас тебе будет не так-то легко найти его.

- Это – мое дело. Я хочу знать, что тебя больше разозлит, то, что другие прочитают твой дневник,

или одна пощечина.

- В любом случае, тебе его не найти, – ответил я.

27

- Посмотрим. Ты думаешь, что ты крутой, но и я не промах, я тоже далеко не дурак.

- При всей твоей хитрости и ловкости тебе не найти дневник, – сказал я ему и ушел.

Но немного погодя, Уркьета снова направился ко мне.

- Что ты будешь делать, когда не найдешь на месте свой дневник? – задал он мне вопрос.

- Снова отвешу тебе затрещину.

- А если это не я его украл?

- Да никого, кроме тебя, не интересует мой дневник.

- И ты думаешь, что тебе позволено драться, потому что у тебя нога в гипсе и никто не дает тебе

сдачи? Я тоже могу разозлиться.

- Как раз этого я и хочу. Зачем тебе откладывать на потом, ты меня быстро стукнешь, и оставишь в

покое мой дневник.

- Ты так говоришь, потому что знаешь, что тех, кто бьет хромого, наказывают. Я знаю, что делаю.

Потом, вечером, он издевался вместе с остальными над моим дневником, крича:

- Ну и посмеемся же мы ночью над твоими секретами!

Мы с Гомесом пробовали с кондитером содержимое бутылок, и, наконец, я улизнул, чтобы все это

записать.

В этот момент открылась дверь ванной, и в проеме появилась голова Уркьеты. Он сказал мне:

“Давай, пиши побольше, чтобы я посильнее посмеялся”, – и ушел. Как только Уркьета вышел,

раздался трезвон колокола, созывающего на ужин, и мне не оставалось ничего другого, как спрятать

дневник на прежнее место, хотя это было в последний раз.

Май 15

Вчера ночью я проснулся от выстрела, и следом раздался еще один. Я включил свой карманный

фонарик и увидел, что никто и не пошевелился. Еще я услышал крики: “Справа, справа!” Я спрыгнул с

кровати и бросился будить Гомеса. Но он уже проснулся, но только не двигался, потому что был напуган.

Тут прозвучал еще один выстрел, и больше я не удержался. Я надел штаны и выбежал наружу. Гомес и

новичок Тривиньо последовали моему примеру и побежали в сад. Но у двери, ведущей в сад, нас сцапал

полицейский и сказал, чтобы мы возвращались в спальню, потому что нас может ранить пулей. Полиция

искала “Носка”, который снова влез в погреб через окошко. Полицейские подумали о том, что ”Носок”

мог вернуться в поисках свертка и поджидали его, спрятавшись в школе, с самого раннего утра. Когда

“Носок” забрался в погреб, ему крикнули: “Стоять!”, но он выскользнул в сад, и теперь все в саду. Мы

разговаривали с полицейским, когда пришел отец Хосе, поймал нас за ухо и велел ложиться спать. Ясно,

как Божий день, что я не мог уснуть, и мы проболтали по секрету с Гомесом до тех пор, пока шумиха не

улеглась. Но я и после не мог заснуть. Тогда я спустился поискать свой дневник, чтобы все записать, но

не нашел его на месте. Я отправился искать дневник в кровати Уркьеты и стянул его из-под подушки. Я

так разозлился на него, что снова треснул бы его, если бы Уркьета не спал.

Вот теперь я и в самом деле не знаю, куда его спрятать, пожалуй, я стану хранить его под матрасом.

Май 16

Похоже, что вчера ночью беднягу “Носка” все-таки поймали здесь, в саду. Его ранили в ногу и

унесли, истекающего кровью. Я ходил посмотреть на кровь, но все пятна были отмыты. Нас троих, меня,

Гомеса и Тривиньо, наказали. Мы остались без отдыха и развлечений. И вечером писали целые страницы.

Иногда мне так хочется сбежать из этой школы, но это произойдет, когда мне снимут гипс.

Уркьета так зол на меня за то, что я отнял у него свой дневник, что сегодня сказал мне:

- Когда я снова украду твой дневник, я выброшу его на помойку, и тогда его у тебя больше не будет.

- Вот только теперь ты его никогда не найдешь, – ответил я. Но я знаю, что, если по-прежнему буду

прятать дневник под кроватью, то рано, или поздно Уркьета его умыкнет. Так что теперь я засунул

дневник под рубашку за спину, и он довольно сильно мне мешал. Вдруг кто-то хлопнул меня по спине и