Пара Ноя

Из здания колонии Коля вышел неспешно, бодро насвистывая. Долгий разговор вымотал его, но все же прошел как по маслу. Они обо всем договорились. Никите больше не ходить на свободе, если дойдет до следствия. Да и вообще не ходить. Даже не ползать. Другие пешки, которые зависли в делах ФСБ мертвым грузом на много лет, теперь тоже пополнят ряды тюремных столяров.

Двинуть в сторону дома удалось уже после обеда. Потребовалось наладить контакты в колонии, чтобы, если повезет, не мотаться сюда лично. Обмен сообщениями с помощью шифров не исключает привлечения сторонних лиц. Рядовой сотрудник ФСИН не будет заниматься дешифрованием, это ж от пасьянса в свободное время оторваться нужно.

– Ну что, Макс, ты уже в Первопрестольной? – решил узнать Коля, добрался ли лучший исполнитель внесудебных решений в город. Для него готовилось дело. Весом 75 килограммов, ростом 176 сантиметров. Сколько теряет тело после остановки сердца? 21 грамм?

Глава 27

Спустя 4 месяца

Осень выдалась холодная, как в одноименном рассказе Бунина. И если начало сентября еще оказалось щедрым на солнцепек, то ближе к середине месяца роза ветров оказалась жестока. Деревья стояли оцепеневшие от внезапной измороси, обогреватели расходились как горячие пирожки, зато воздух стал прозрачным, на темном сукне неба пропечатывались созвездия, будто вместо глаз – телескоп.

– С днем рождения, дядя Женя! Не хворайте да оставайтесь живчиком, как сейчас! – Коля наконец протиснулся сквозь родовые пути дорожных пробок и тискал Рэма, пока Ромул обнюхивал кожаный ремень на его новых часах.

– Спасибо, Коль! Ты заходи, конечно, но гости разъехались и смели почти всю еду. Я тебе оставил кое-чего. Ну не стой в дверях. – Коля протянул ему тяжелый пакет с собранием сочинений Дзержинского. Одно из первых изданий. Выглядело, конечно, как стеб. Но Евгений Петрович оценил. Даже похвалил. Понял намек.

– Да я не пожрать приехал, а поздравить. – Коля разулся и расположился на обитом изумрудным бархатом стуле прошлого века, который Евгений Петрович собственноручно выкупал у потесанной жизнью, одутловатой алкоголички на блошином рынке возле платформы «Март», шкурил, покрывал морилкой, обрабатывал дорогущими средствами.

– Поесть – не поесть, а погреться стоит. Дубак на улице тот еще. Бахни чайку черного хоть. – Радушный хозяин суетился, одновременно убирал со стола грязную посуду и доставал чайный сервиз. Чего, зря такую домину отгрохал? Тут надо по-мещански хлебать из блюдца с каемкой, лучше золотой. – Чего там у тебя, как жизнь вообще?

– Да жизнь как жизнь. Как у простого подполковника, знаете ли. – Коля подул на чай и, встретив предосудительный взгляд, принялся переливать в блюдце.

– Все, дело в шляпе, теперь заживешь по-человечески. Ну, относительно. Геморроя меньше не станет, даже не мечтай. Что там с Яной? Не объявлялась?

– Должна была вернуться уже из Грузии, – слегка меланхолично ответил Коля, пытаясь соскочить с темы.

– Не звонила?

– Не-а. – Коля вздохнул и отвел глаза, вперив взгляд в догорающие угли камина и подрагивающий пар над ними. – Но, может, оно и к лучшему. Я поеду, наверно, дядь Жень. На работу завтра.

– А я тебе говорил! Говорил, что Парис Елену хоть и украл, но все равно в итоге она досталась Менелаю.

– Менелая нет. Не к кому возвращаться, – затронул Коля тему, которую они с дядей Женей договорились не поднимать. – Ладно, поеду. Завтра с утра «на ковер».

– Ну ты осетринки-то возьми с собой. На вот, прям с формой забирай, упаковано уже. Твоя доля, заслужил. – Евгений Петрович протянул ему громоздкую пластиковую форму, из недр которой проглядывала фольга. Упаковал на славу.

– Ух! Сами коптили? – гримасничал Коля.

– Бог с тобой! Кто ж такое своими руками делает? – похлопал его по лопаткам Евгений Петрович.

Добродушный смех генерала с лучистыми морщинками отпечатался в памяти у Коли, как снимок из парка Горького в день ВДВ, с чертовым колесом на заднем плане и битвой сизых горемык в фонтане.

У них с теперь уже названным отцом царило взаимопонимание. Взаимопонимание без лишних слов. Ценный человек. Куда без него?

Вливаться в рабочий режим оказалось непросто, но Яна с Крис все же выцыганили несколько достойных проектов. И, несмотря на то что с театром в этом сезоне они работали весьма посредственно, в плане сериалов все шло на ура. Закончился первый съемочный день исторической картины о курсах бальных танцев в отеле «Метрополь». Шебуршание пышных юбок снова стало неотъемлемой частью звуковой дорожки. То, что доктор прописал: замаскировать душевные увечья работой, а после, виртуозно сочетая грубые казаки с игривым агатовым платьем с всклокоченными рюшами, пить текилу на «тарелке» – отмечать старт съемок, разглядывать лица и улыбки людей, с кем почувствуешь себя семьей, а после расстанешься и, до того как новый проект не столкнет лбами, не будешь вспоминать о клятвах дружить в десны до скончания дней. Перед выходом из дома Яне хотелось дополнить наряд элементами поздней готики – на душе смешались линчевский мрачняк и бодлеровский сплин в единое настроение.