Парад Солнца (ЛП)

Гермиона старалась просто дышать — вдруг кислород сможет остудить тело? Ей требовалась вода — например, целое озеро, чтобы забраться в него и пить до тех пор, пока не начнёт казаться, что живот вот-вот лопнет. Каждый вдох огненным вихрем устремлялся к лёгким, а учитывая потерянную влагу, внутренности наверняка уже высохли. Гермиона была похожа на трухлявое дерево где-то в бесплодной местности. С таким горячим дыханием она скоро воспламенится. Интересно, как загораются люди? Она просто взорвется — настоящий обед, приготовленный для Малфоя.

Сволочь. Она ни за что не облегчит ему задачу. Гермиона надеялась, что на вкус она окажется как подгоревшая, пересушенная индейка. Нет, не индейка, что-нибудь несъедобное. Летучая мышь? А их вообще едят?

Она открыла глаза, повернула голову и разглядела Малфоя, распростёртого на земле. Он лежал на спине, раскинув руки, и его живот двигался в такт быстрому дыханию. Ей не удалось хорошенько рассмотреть Малфоя в траве, но похоже, ему тоже было худо.

— Как думаешь, мы сумеем лёжа скатиться остаток пути?

Он на секунду приподнялся на локтях, оглядел склон, и рухнул обратно.

— Слишком много деревьев.

17 июля; 17:32

Назвать её запах приятным было сложно. Вообще-то, от неё несло просто отвратительно. Грязное тело было липким от застарелого пота, голова чесалась, и Гермиона старалась как можно реже поднимать руки. Она пыталась держаться подальше от Малфоя, чтобы никто из них не мог учуять «аромат» соседа. Они соблюдали дистанцию в несколько метров, и Гермиона могла прошагать минут десять, вообще его не видя.

Гермиона пребывала в отвратительном настроении — прошлым вечером она натёрла кожу цветами, но этот трюк проработал лишь до утра, когда она опять вспотела. От съеденных бананов болел живот, постоянно хотелось пить; с самого момента пробуждения они с Малфоем то молчали, то кричали, то сыпали язвительными комментариями. Гермиона пыталась игнорировать реальность, но воображение сейчас было бессильно.

18 июля; 20:01

Гермиона двинулась на шум, который, как ей показалось, издавал Малфой, размышляя, не стоит ли ей предложить устроиться на ночевку, но обнаружила кое-кого совсем другого. Заметив за деревьями человека, она резко остановилась и прищурилась, всматриваясь в профиль. Разглядев знакомого, она улыбнулась и, застигнутая встречей врасплох, чтобы припоминать былые сомнения, сделала шаг к Биллу — парню, которого они встретили на поляне. Она опять подняла было ногу, но чужая ладонь зажала ей рот, а чья-то рука обхватила за талию и рванула назад.

Гермиона попыталась взвизгнуть, но ладонь прижалась сильнее; скользнув глазами по бесцеремонным пальцам, она подняла руку и с силой ткнула локтем назад. Около щеки послышался глубокий, тяжёлый вздох, над ухом раздалось слабое шипение, и Гермиона узнала напавшего.

Жар малфоевской груди опалял спину, его влажная от пота футболка прилипла к её собственной, но времени анализировать свои чувства по этому поводу не было. Гермиона снова сфокусировалась на Билле и вдруг поняла, почему Малфой её остановил. Прекратив попытки разжать его пальцы, она опустила руку и стиснула его запястье, стараясь унять вздувшийся за грудиной страх.

Первым, что Гермиона заметила, был перемазанный кровью рот Билла; с момента последней встречи больше всего в его облике изменились зубы. Большие и острые, они торчали из широкого рта — звериные клыки, которые обнажали растянутые в улыбке губы. Билл смотрел куда-то вниз, и Гермиона разглядела потухшее кострище, перед которым тот сидел; сложенные кучей камни напомнили ей о попадавшихся звериных могилках.

Ладонь Малфоя обхватила её бедро, его предплечье вдавилось ей в живот — прижимая к себе Гермиону, он сделал шаг назад. Она едва ли обратила на это внимание, поглощённая зрелищем: Билл поднял с колен кролика. Его ногти были длинными и острыми — настоящие когти. Должно быть Гермиона издала какой-то звук — пальцы Малфоя так крепко впились ей в рот, что ей стоило задуматься об угрозе потери зубов. Его губы снова коснулись её ушной раковины: горячее дыхание превратилось в предупреждающее шипение. Постояв, он отступил ещё на шаг, дыша ей прямо в ухо.

Билл поднёс кролика к губам, и, даже понимая, что сейчас произойдёт, Гермиона не смогла отвести взгляд. Сердце болезненно колотилось; она прижала ладонь к бедру Малфоя, чтобы в случае необходимости иметь возможность быстро выхватить кинжал. Сам Малфой замешкается — одна его рука закрывала ей рот, а вторая, та, что ближе к кинжалу и сумке, стискивала её талию. Если потребуется, Гермиона выхватит оружие — всего один взгляд в их сторону, и она его вытащит.

Кролик бился в хватке Билла, и Гермиона увидела, как мужские пальцы впились в добычу — красные пятна расцветали на сером меху, и животное испуганно пищало от боли. Билл зарылся лицом в мех и провёл носом по тельцу — Гермионе было видно, как язык скользнул к шее зверька. Малфой потихоньку отводил их назад — шаг, ещё один, ещё; их ноги передвигались всё быстрее, а дыхание становилось громче.