Парад Солнца (ЛП)

Но теперь, когда посреди деревни на неё орал мужчина, день постепенно превращался в отвратительный. Тело вдруг начало болеть, укусы насекомых нестерпимо зудели, Гермиона устала, проголодалась и просто возненавидела свою одежду. Когда она спросила, что мужчина показал Малфою, тот проигнорировал её улыбку и вежливое приветствие и лишь окинул злым взглядом. Когда она, ухмыльнувшись и вскинув бровь, приняла высокомерный вид, он над ней посмеялся. А когда Гермиона пошла за ним следом — развернулся и начал орать. И пусть Гермиона не поняла, что он выкрикивал, она прекрасно осознала, что это совсем не то, что ей хотелось бы услышать. Особенно тогда, когда он начал делать очень интересные жесты вокруг своей головы, как-то связанные с её волосами и рассудком. Люди вокруг начали обращать на неё слишком много внимания, поэтому она развернулась и ушла. Мужчина резко перестал вопить, а когда Гермиона обернулась, его уже не было.

16:01

Малфой поднял бумагу над головой и покосился на Гермиону прежде, чем та смогла схватить листок. Вскинув локоть, он скомкал бумагу в кулаке, прекрасно зная, что Гермиона до неё не дотянется, даже если дёрнет его вниз и одновременно с этим подпрыгнет. Дурацкие, отвратительно высокие люди.

— Я бы сказал, что попытка была неплохой, но это враньё, — протянул он, опуская кулак с надежно сжатым листом.

Она жадно смотрела на его руку, недовольно сопя, что было не лучшей идеей, ведь они стояли у ямы с лечебной грязью.

— Всё играешь в свои старые игры, да, Малфой?

Он посмотрел на небо с таким видом, словно о чём-то задумался или что-то просил у высших сил.

— Если я до сих пор в них играю, не такие уж они и старые?

— Если только…

— Идиотка, в моём арсенале множество приёмов. Тебе надо изъясняться конкретнее.

Она терпеть не могла, когда он так делал — перебивал её, — а делал он так постоянно.

— Я…

— Грейнджер, не слишком конкретно. Я предпочитаю не мучать себя твоей компанией чересчур долго.

— Разумеется, тебе же нравится мучить других людей.

Когда Гермиона заметила Малфоя у грязевых ванн, тот выглядел вполне довольным собой. С её появлением его хорошее настроение поубавилось, а теперь от него не осталось и следа. Гермиона чувствовала себя почти что виноватой: она всегда ощущала вину, когда совершала некрасивые поступки — Гарри же ей рассказывал, что во время пытки Малфой совсем не выказывал удовольствия. Но она злилась, а причиной её раздражения был он.

— Лишь когда я представляю… — он осёкся на полуслове и закрыл рот.

— Что именно ты представляешь? — кое-какие подозрения у неё имелись.

Малфой нахмурился и посмотрел ей за спину.

— Что тебе надо?

Гермиона едва удержалась от развития темы, но если Малфой сумел промолчать, она спустит это на тормозах.

— Я хочу, чтобы ты рассказал мне, о чём ты говорил с тем мужчиной.

— Что?

— Не придуривайся… Ладно, я знаю, просить тебя об этом очень тяжело…

— Грейнджер, клянусь, если ты не исчезнешь…

— И что ты сделаешь? Оскорбишь меня? Я в ужасе.

— И следовало бы. Мои оскорбления не просто слова, Грейнджер. Они…

— Так твоя угроза подразумевала, что мы забываем о твоём прошлом аргументе, начинаем ссору заново, а потом… ты ещё раз уходишь? Да уж, Малфой, теперь я однозначно напугана. Это…

— Поосторожнее, Грейнджер. Те слова очень обидны. И, пожалуй, я буду постоянно их тебе припоминать. На самом деле, я почти уверен, что ты ужасный человек, раз…

— Сражаюсь за мир, в отличие от…

— Ты ничего не знаешь о том, за что сражаюсь я, — прорычал Малфой, вся его легкомысленность испарилась.

Гермиона, моргнув, уставилась на него.

— Я вполне уверена, что…

— Ты не знаешь ничего.

— Ну тогда просвети меня, — в её голосе зазвучал смех, и вена на его виске снова вздулась. — Права чистокровных любой ценой? Доминирование в мире, Волдемортов люб…

Вскинув ладони, Малфой пихнул её в плечо. Чтобы удержаться от падения, Гермиона инстинктивно подняла руки и клещами вцепилась в запястья Малфоя. Дёрнувшись вперёд, она всё же начала падать и закрыла глаза в ожидании, что вот-вот ударится спиной об землю… Но плюхнулась она на что-то совсем другое.

Нечто мягкое и рыхлое окутало её теплым, толстым, липким одеялом. Малфой свалился сверху, ещё глубже погружая Гермиону в грязь, и она сморщилась, практически чувствуя, как бактерии вгрызаются в её кожу.

Она крепче сжала пальцы, впиваясь ногтями в его запястья, а потом слепо оттолкнула. Малфой вывернул руку и надавил Гермионе на грудь, утапливая поглубже — она схватила его за футболку и утянула с собой. Бороться в грязи было сложно, но Гермиона старалась перевернуть их и навалиться на Малфоя с не меньшей силой. Он сопротивлялся и в результате вытащил их обоих — Гермиона так и не выпустила его футболку. Едва она подняла руки, чтобы протереть лицо, он отпихнул её от себя. Гермиону затошнило, она открыла глаза и толкнула его в ответ.