Парадигмы субъектности

«…Понимание поступков и слов человека ни в коем случае не является проблематичным угадыванием тайных процессов. Ибо такого угадывания не существует и не может существовать, тогда как понимание имеет место. Разумеется, составной частью моих основных тезисов является убеждение в том, что предполагаемые тайные процессы сами по себе являются мифическими; не существует ничего такого, что выступало бы объектом выдвигаемых определений… Понимание является частью знания как» (с. 62)

А вот что о понимании пишет У. Куайн:

«Значение не является психической сущностью, оно является свойством поведения». А вот его собственные слова: «Семантика будет страдать от пагубного ментализма, пока мы рассматриваем семантику человека как что-то, определяемое в уме человека, за пределами того, что может быть явно показано в его поведении. Самые сокровенные факты, касающиеся значения, не заключаются в подразумеваемой сущности, они должны истолковываться в терминах поведения». И далее: «Познание слова состоит из двух частей. Первая заключается в ознакомлении с его звучанием и в способности воспроизвести его. Это фонетическая часть, которая достигается путем наблюдения и имитации поведения других людей. С этим процессом, по-видимому, все ясно. Другая часть, семантическая, заключается в познавании, как использовать это слово». [У. Куайн, 1996]

По вопросу о научении речи со Скиннером совершенно не согласен был Н. Хомски, но нам сейчас эта тема не очень интересна. Нам интересна теория, которая пошла от Скиннера и Райла и которую следует называть одноуровневой семантикой. Двухуровневая семантика, как мы говорили в начале курса, восходит к Фреге и включает знак, смысл и значение. Знак материален, значение тоже, а смысл — идеален, это мысль в голове, точнее, в уме. А зачем нам все идеальное, когда все знают, что надо быть исключительно материалистами? Вот поэтому смысл и отменили, оставив одноуровневую семантику, со знаком и значением. Связь между ними тоже нужна, но ее можно довольно легко запрограммировать.

Элиминация субъекта в этих учениях проходила в том числе под лозунгом борьбы с картезианской парадигмой. Смысл — это нечто в сознании, которого, согласно логическим бихевиористам, просто нет. Близкий к этому направлению Куайн говорит о «мифе о музее». Хотя он имел в виду целостность языка, у него получилось в том числе и бихевиористское учение о ненужности смысла. Система знаков соответствует системе вещей, а как установить соотношение между ними? Отнюдь не посредством понимания. Только посредством того, как мы учимся употреблять знаки.

Естественно, главные фигуранты здесь — Витгенштейн и Тьюринг. Лозунг Витгенштейна — «Значение есть употребление». Грубо говоря, никакого мышления, отличного от речи, нет. Нет такого, что человек сначала подумал, потом сказал (подумал не на языке). Язык не является одеждой мысли, он является самой мыслью.

«Не думай вовсе о понимании как об “умственном процессе”! Ибо это лишь оборот речи, который тебя сбивает с толку»[70]

Конечно, надо сделать оговорку, что Витгенштейн был очень неоднозначный мыслитель. Например, он указывал на то, что есть вещи невысказываемые. Однако о них ничего и сказать по определению нельзя. Кроме того, подозреваю, что они же у него были и немыслимыми. Они, так сказать, подлежат чистому созерцанию (но тут я точно не уверена).