Парадокс Атласа

– Ты в курсе вообще, что в доме есть целая библиотека? – Каллум умильно округлил глаза, изображая любимую институтку Тристана. Ту, которая с приметной челкой.

А в ответ на гневный взгляд беззаботно напомнил:

– Говорю же, я все просчитал. Давным-давно. Опрокинув три вискаря, смею добавить. Я куда умнее, чем обо мне думают, что абсурдно, несправедливо и неописуемо грубо. – Каллум захмелел, но не от спиртного, которого ни капли в рот не брал все последние три дня, а от восторга. – В этом доме я единственный оказал тебе реальную помощь, Тристан. На здоровье.

Тристан изучал страницу с заметками так, будто ждал подвоха, как если бы они были написаны исчезающими чернилами.

– В чем прикол?

– Прикол? – Ну, насмешил. Просто умереть не встать. – Ты что, правда не видишь?

Взгляд, которым Тристан наградил Каллума, был преисполнен праведной злобы.

– Роудс, – объяснил Каллум, – способна переместиться сквозь время, только если вызовет мощный взрыв. Насколько мощный? Отличный вопрос, Тристан. Атомный, – легкомысленно произнес Каллум. – Убийственная сила. Нужно связать тяжелые изотопы водорода, буквально воссоздать звезду. Все это, строго говоря, пока никем не проверено, но эпицентр взрыва вполне может стать очагом радиоактивного заражения настолько сильного, что наверняка убьет любого в радиусе нескольких миль. – Каллум пригляделся к Тристану, желая проверить, успевает ли он за его мыслью. Судя по пепельному оттенку лица, успевал. – Единственный шанс Роудс создать проход необходимой мощности – это, как ты, наверное, и без меня понял, использовать энергию, выброшенную идеальным термоядерным оружием, какого доселе еще не производили, – с важным видом напомнил Каллум, – и которое может появиться, только если Роудс сама решит устроить взрыв, потенциально гораздо страшнее, чем взрыв атомной бомбы.

Тристан не ответил. Он понял, насколько безнадежна их с Нико затея. Каллум же чувствовал пустоту, ведь ничто так не удручает и не иссушает, как момент, когда ты показал всем, что всю дорогу был прав.

– Может, ты и способен преодолеть законы физики, Тристан, а с помощью Вароны, тебе, возможно, удалось бы победить законы природы, но…

Каллум подошел ближе, глядя, как Тристан пытается сдерживать нарастающий гнев.

– Тебе ни за что не победить природу Роудс, – победоносно заявил он. – Это, друг мой, и есть – как я твержу тебе вот уже почти два года, – проблема проблем.

Тристан понимал, что Каллум прав, этот вкус практически ощущался во рту: уныние, гнет ужаса. Тристан не отрывался от странички с поразительными вычислениями Каллума, хотя смотреть столько времени там было не на что.

Ах, этот восхитительный вкус увядающей надежды.

Решение одно, альтернативы нет. Ради возвращения сквозь время и пространство Либби придется поставить себя выше других. Выше всего. Найти в себе силы задвинуть подальше моральные принципы и сказать: «В жопу все, я важнее».

А это в принципе невозможно. Комедия ошибок в чистейшем виде. Вот кого Тристан предпочел Каллуму! Пусть теперь страдает – по крайней мере, Каллум на это очень надеялся где-то в мрачных глубинах души, которой у него будто бы не было. Пусть мучается всю оставшуюся жизнь, а нет – ну и ладно, Каллум найдет чем увлечься. Он же, в конце концов, намного умнее, чем о нем думают. Пробухав целый год, он пришел к неизбежному выводу: все это не имеет по большому счету значения, ведь нет злого умысла. Нет главного гада. Атлас Блэйкли, может, и желал Каллуму смерти, но злодеем это его не делало. Тристан, может, и предал, но и он злодеем не становился. Таков уж мир. Ты доверяешь людям, любишь их, уделяешь им время, делишься с ними сокровенными мыслями и надеждами. Они либо принимают все это и берегут, либо отвергают. В итоге ты ни за что не отвечаешь. Просто так получилось. Ты был обречен на разочарование, твое сердце не могло не разбиться.

Вот к какому заключению пришел Каллум, и оно ему не понравилось. Он принял его, осознал, но ему было все равно.

Однако напоследок еще хотелось помозолить всем глаза.

Так что вот.

– Я ни на что не претендую, – сдержав улыбку, сообщил Тристану Каллум. Бедняжка Тристан так и стоял, упершись в листок с вычислениями, и не видел еле скрываемого восторга на лице Каллума, когда тот приготовился нанести самый упоительный и идеальный удар. – Вижу, ты знаешь, что я прав. Как в этом, – сказал он, щелкнув пальцем по листку бумаги, – так и насчет Роудс. А еще я знаю, что ты придешь к удобным тебе выводам, и тут уже не мне решать.

– Тогда зачем было это делать? – спросил Тристан скрипучим от презрения или же от горечи голосом. А может, так он говорил от грусти, но что Каллум мог с этим поделать?

– Просто я обещал, – холодно ответил он. – В день, когда мы проходили обряд посвящения, кое-кто взял с меня слово. Вот я его и сдержал.