Парашюты над Вислой

— А вот тут я тебя разочарую до невозможности. За Вислой мы можем только на данные авиаразведки опираться — да и то… Сам понимаешь. Немцы сейчас отходят по всей Белоруссии, котёл под Минском разгромлен, но разрозненные группы окруженцев рыщут повсюду. Хорошо, тут партизан богато, на них НКВД возложило ответственность за поиск и пленение остаточных групп немцев. Но это здесь, в Белоруссии. А что дальше, за линией Керзона твориться — честно тебе скажу, одни предположения. Из Разведупра сводку я затребовал, но там… В общем, на, почитай. — И с этими словами начштаба протянул Савушкину листок бумаги.

Капитан быстро пробежал его глазами. «Предположительно», «возможно», «вероятнее всего»… Не сводка, а монолог гадалки. Вздохнув, вернул сводку хозяину, бросив:

— Ладно. Разберемся на месте.

— Но зато документы — в полном ажуре! — преувеличенно бодро, пытаясь скрыть неловкость от пустоты сводки, воскликнул Дементьев.

— Подлинные? Не как в прошлый раз? — спросил Савушкин.

— Что ты! Зольдбухи — песня! Держи! — и с этими словами майор передал Алексею пять серых книжек.

Капитан пролистал документы.

— Однако… Даже фото успели вклеить! Это мы для них перед прошлым выходом в немецких шмотках фотографировались? Мне тогда обер-лейтенантский мундир достался… А кто мы сейчас? Судя по орлу на обложках — люфтваффе? — Развернул один документ, бегло пролистал. Да, люфтваффе. Не зря майор предупреждал, чтобы не перепутали кителя с вермахтовскими, орлы-то разные… Авиаполевая дивизия. Четвертый полевой батальон снабжения войск… Годится. Так, что там внутри? Командировочные предписания… Отметки о выбытии из части… Продовольственные талоны… Гауптман, обер-лейтенант, унтер-фельдфебель, обер-фельдфебель ефрейтор… — Прям как по заказу! — не удержался Савушкин от похвалы.

— Научились работать! — не без некоторого налёта самодовольства бросил Дементьев. И уже серьезней добавил: — Этот батальон вместе со всей четвертой авиаполевой дивизией полёг под Витебском. Человек сорок уцелело, сложили оружие, и как по заказу — вместе с писарем батальона! Ловкий малый, тут же предъявил при опросе печати и штампы, предложил сотрудничество… Грех было не воспользоваться! Эти документы ты любой местной власти можешь смело показывать, да и немецкие комендатуры в них не усомнятся. На командировочных предписаниях, правда, нет отметок контрольных пунктов по пути следования — ну да это объяснимо, чай, целая группа армий ляснулась. Так что прятаться вам на месте нет нужды — можете, при необходимости, смело легализоваться. Ненадолго, конечно — но, думаю, вы успеете всё провернуть, пока немцы будут на ваш счет чесаться.

— А куда командировали наших крестников?

Дементьев улыбнулся.

— В Алленштайн. На базу снабжения группы армии «Центр».

— Постой, постой… Алленштайн — это Восточная Пруссия?

Майор кивнул.

— Она. Так что ежели что — вам даже придумывать ничего не придется, предъявляйте документы смело. Проверять вас будет некому — ваши лже-однополчане либо в плену, либо прикопаны вдоль дороги Витебск-Бешенковичи…

— Годится! — Чуть помолчав, Савушкин спросил: — Товарищ майор, вы прям нам отец родной. Что так? В прошлый раз, помнится, вы нам лишнюю банку тушёнки жалели, плащ-палатки рваные выдали, рацию на батареях, Строганов вас добрым словом повседни напролёт поминал… А тут — мало что не золотом осыпали. В чем причина такой метаморфозы? Фотоаппарат?

Дементьев вздохнул.

— Аппарат — это так, баловство. Старею, Лёша. Сентиментален стал, отчего-то захотелось, чтобы вы живыми вернулись…Мало нас, тех, что с сорок первого воюет, в нашем управлении осталось. Ты да я, да Баранов, да из рядового и сержантского состава — человек десять… Из сорока трех по штату. У Галимзянова Шумейко убили на прошлой неделе, а он в Слуцке войну встретил… Твой Костенко и Некрасов тоже с первых дней воюют?

— Так точно. Остальные — с сорок третьего. Котёночкин после училища попал в самое пекло у Обояни, но показал себя достойно, переведен был в войсковую разведку, а в декабре — к нам. Строганов… Ну вы в курсе.

Дементьев кивнул.

— Помню. Служил на приёмо-передающем центре узла связи Генштаба, в июне сорок третьего в Горьком, на заводе имени Молотова, под немецкую бомбёжку попала его мать, прямое попадание в цех… Он написал рапорт о переводе в Разведупр, ну а радист он от Бога — решили не мурыжить… Да, кстати. Тебе тут краткую справку по твоей бывшей дивизии ребята набросали, ну, до чего дотянуться смогли. Изучи, мало ли что… — и с этими словами майор Дементьев, достав из папки очередной документ, протянул его Савушкину.

Капитан спрятал документ в планшет.

— Перед вылетом почитаю. Или уже на месте, не горит. Мои уже должны подойти, разрешите идти?

Майор кивнул.

— Валяй. Старшина Метельский вас ждёт.

* * *

Выйдя из кабинета начштаба, Савушкин наткнулся на своих бойцов — тревожно ожидающих его в коридоре.

Сержант Костенко, по праву самого старого бойца группы, спросил осторожно:

— Товарищ капитан, куда?

Савушкин усмехнулся.