Парень без понедельника

– Чжехи рассказала мне о тебе. И показала письмо. Тогда ей и позвонила мама, после чего Чжехи ушла из нашего ресторанчика. Сначала я подумал, что это письмо написано каким-то сумасшедшим. Но несколько слов зацепили мое внимание. Среди них было имя детектива Кан Чхольмина. Поэтому я позвонил Кан Чхульчжуну и спросил, не писал ли он письмо от имени некой Ынсе, но он ответил, что ничего про это не знает. Можно было и еще побольше его поспрашивать, но я не хотел лишний раз возбуждать чрезмерной пытливостью человека, который страдал от серьезных проблем с контролем гнева и проходил психотерапию.

– Психотерапию?

– Да. Он был на стационарном лечении, но сбежал и пришел к Чжехи. Она пыталась убедить его снова лечь в больницу.

Кажется, стало наконец понятно, какие отношения связывали Чжехи и Кан Чхульчжуна.

– Ты сказал, что твое внимание зацепили несколько слов. Что это были за слова?

Читая ту часть письма, где было предупреждение о людях с татуировками в виде креста, Чжемин интуитивно понял, что это все связано с Чжехи, и выписал отдельно некоторые слова.

«Дом». «Магазин». «Арендаторы других магазинов». Он подумал, что они как-то связаны с убийствами Ангела-карателя. С ними же связаны и люди с татуировками. Тогда-то ему и пришла в голову мысль: «Неужели Двенадцать апостолов решили убить Чжехи?» Эту догадку подтверждало и письмо, в котором Ынсе писала, что нельзя отпускать Чжехи в овощную лавку – иначе она умрет.

После этого Чжемин подумал, что если допустить, что упоминавшийся в послании «дом» и есть «овощная лавка», а предполагаемые убийцы – арендаторы соседних магазинов, то вполне вероятно, что они и есть те самые люди с татуировками в виде креста. То есть Двенадцать апостолов. Такие татуировки, насколько ему было известно, были только у последователей церкви, которую раньше посещала Чжехи.

Но неужели…? Чжемин знал, что они следят за ней, но ему и в голову не приходило, что они могут похитить ее и убить.

Письмо было слишком поверхностным: было написано только то, что Чжехи умрет, но когда, где и как, детально не объяснялось. Однако его содержание все-таки внушало тревогу.

Чжемин попробовал связаться с Чжехи, но та не взяла трубку. И где этот магазин, куда мама ее отправила? Не то ли это место, где ей суждено умереть? Если так, то почему мама послала ее туда? Чжемин уже давно не понимал маму, ставшую религиозной фанатичкой. Еще до пропажи отца она совсем помешалась на религиозной почве.

Встревоженный, он внезапно вспомнил про адресную книгу. Когда Чжехи решила оставить эту церковь, он собрал разные материалы, связанные с деятельностью этой организации, чтобы не дать угрозами заманить сестру обратно. Где-то среди них должна была быть и адресная книга. Чжемин немедленно вытащил все ящики и принялся рыться в них. В конце концов он отыскал тот самый список адресов, что на всякий случай сохранил. В перечне была информация как об обычных прихожанах, так и о тех, кто принадлежал к внутреннему кругу. Чжемин пробежал глазами по списку тех, кто занимал среди членов церкви особое положение. Он искал повторяющиеся адреса. Большинство из них оказались в торговом центре «Новый мир».

– ……!

Ынсе была поражена дедуктивными способностями Чжемина.

– А что это за Двенадцать апостолов, про которых ты говорил…?

Именно в этот момент дверь открылась, и вошел Ко Чжимён. Двое в комнате тотчас же замолчали.

– Ты. Выходи, – Ко Чжимён указал на Чжемина.

Двигаясь к выходу, молодой человек украдкой обернулся на Ынсе. Этим он хотел показать ей, что помнит о ее просьбе принести мобильный.

Звуконепроницаемая дверь закрылась перед лицом Ынсе. Сколько бы она ни прислушивалась, до нее не доносилось ни звука. Десять минут спустя за дверью по-прежнему была тишина. Казалось, она может сойти с ума, гадая, что там происходит.

Прошло еще пять минут, когда дверь распахнулась. В открывшемся проеме виднелся темный церковный зал, словно кто-то намеренно выключил свет, чтобы ей ничего не удалось разглядеть. В комнату зашла группа людей в черных балахонах с низко надвинутыми на лица глубокими капюшонами.

Дверь за ними закрылась.

Фигура, что стояла впереди, откинула капюшон. Показалось жесткое лицо пожилой женщины с выкрашенными в черный волосами. Она выглядела на пятьдесят-шестьдесят лет, и хотя ее щеки, лоб и скулы покрывал толстый слой тонального крема, он не мог скрыть россыпь веснушек.

В покрытых возрастными пятнами руках женщина держала измятый лист бумаги. Остальные фигуры в робах тоже сбросили свои капюшоны.

Увидев открывшиеся лица в свете флуоресцентных ламп, Ынсе остолбенела. Это были арендаторы соседних магазинов. Должно быть, потому что их не связывало ничего, кроме редких приветствий, во взглядах, которыми они смотрели на Ынсе, не читалось никаких эмоций.

Надавив Ынсе на затылок, хозяин мясной лавки попытался силой заставить ее опуститься на колени.

– Отпустите! Не хочу!

Хотя она и пыталась сбросить руки мужчины, ее сил было недостаточно, чтобы справиться с ним. В конце концов она опустилась на колени.

Заговорила пожилая женщина.

– Это ведь ты написал это письмо?