Парень без понедельника

– Верую! Аминь! – внезапно вскричали посреди молитвы хозяйка салона красоты и владелец мясной лавки. Словно почувствовали, что их молитва была услышана.

И вновь продолжился тот же речитатив. На этот раз хозяйка куриного ресторанчика закричала «Аллилуйя!»

Когда четверо собравшихся наконец закончили молитву, на их лицах сияла причудливая уверенность, а глаза блестели, как стекло.

– Только умея распознавать Сатану, какое бы обличье он ни принял, мы сможем оставить плоть и покинуть эту грешную землю. Так давайте же соберемся с силами, – сказал Ко Чжимён, поднимаясь. В то время как хозяйки салона красоты и куриного ресторанчика, натянув резиновые перчатки, доходившие аж до локтей, принялись за уборку, двое мужчин схватили Ынсе и вытащили ее за собой на улицу.

* * *

На этом вернувшиеся воспоминания заканчивались. Что за люди будут с молитвой обращаться к Богу, сидя в залитом кровью аду? Ынсе пробила дрожь от одних воспоминаний об этом безумии. Конечно, она и до этого считала отца фанатиком, но чтобы до такой степени… Казалось, все прихожане этой церкви, словно глупцы, поверили в жестокий розыгрыш пастора Эмэс, изображавшего из себя Иисуса.

Ынсе бросилась к Чжемину на шею.

– Ты тоже читал это письмо! Как же ты отпустил Чжехи в магазин овощей?

– Откуда мне было знать, что тот «дом», о котором говорилось в письме, – магазин овощей? Нормально нужно объяснять!

Чжемин с ужасом смотрел в глаза Ынсе.

– Что сейчас было с твоими глазами?

– Разве это сейчас важно? А теперь слушай внимательно. Чжехи умерла. Я даже написала письмо, чтобы ее спасти, но в итоге не смогла справиться с прыжком сознания.

– Прыжком сознания?

Ынсе подняла свои глубокие черные глаза и внимательно посмотрела на Чжемина.

– Я застряла в дне смерти Чжехи.

– …!

– Я имею в виду, что для меня снова и снова повторяется лишь этот день.

Из-за кипевшего внутри гнева вид Ынсе преобразился. Это было уже не исполненное ужаса и отчаяния безвольное лицо. Ее губы покраснели еще больше, а в глазах, сверкавших сквозь слезы из-под длинных черных ресниц, чувствовались твердость и сила.

– Мой отец убил Чжехи, а мне ничего не оставалось, кроме как помогать ему разделывать тело. Я пытаюсь использовать временную петлю, чтобы ее спасти.

– Так вот почему письмо было отправлено Ынсе из субботы от Ынсе из еще не наступившего воскресенья…

Ынсе коротко кивнула.

– То есть, вернувшись в субботу, ты сможешь увидеть Чжехи живой?

Ынсе снова кивнула.

– Слушай, а не было такого, чтобы я пытался броситься под поезд метро?

– Что? Почему ты спрашиваешь?

– Не знаю, стоит мне оказаться недалеко от метро, у меня возникает дежа-вю. Как будто я пытался броситься на рельсы, а кто-то меня спас.

– …

Чжемин приковал взгляд к глазам Ынсе, словно надеясь в них увидеть объяснение своему странному ощущению, и в конце концов нашел:

– Это действительно случилось! А тот человек, который меня спас, это ведь ты?

– Достаточно того, что ты все понял. Теперь мне понадобится твоя помощь. Для того чтобы вернуться в субботу, мне нужен мой мобильный. А его забрал мой отец.

– А твой отец…?

– Тот человек, что втолкнул тебя сюда.

– Понял. И?

То, что Чжемин увидел, как ее глаза сияли синим, оказалось в итоге только к лучшему. Благодаря этому он легко ей поверил.

– Я думала, что Чжехи была похищена, но оказалось, что она сама пришла к нам в магазин. Ты знаешь почему?

– Мама ее отправила.

Ынсе вспомнился разговор между Ко Чжимёном и субдиаконом Чхве у дверей церкви.

Мать Чжехи и Чжемина знала, что ее дочь пошла в магазин Ко Чжимёна.

– У нашего ресторанчика уже был поставщик овощей, но мама внезапно разорвала контракт с ним и сказала, что нашла нового. Возможно, она отправила к вам Чжехи для того, чтобы подписать договор.

– Нет. Настоящей причиной была очистительная молитва. Договор был только предлогом. Потому что ваша мама знала, что мой отец намерен провести над Чжехи некий экзорцистский обряд. Я узнала это из их разговора, который услышала, когда мы только пришли сюда. Кажется, вашу маму тоже убедили в том, что Чжехи одержима Сатаной. Но я понятия не имею, почему обряд должен был проводить именно мой отец.

– А у твоего отца, случайно, нет татуировки в виде креста под безымянным пальцем левой руки?

– Есть. Как и у детектива Кана. Ты ведь его знаешь?

Чжемин кивнул и сказал:

– Помнишь, в письме ты писала, что люди с такими татуировками имеют прямое отношение к серийным убийствам Ангела-карателя? Чжехи знала, кто они. У нее тоже была такая татуировка.

– …

«Неужели и Чжехи была сатанисткой? Или, заподозрив, что с этой церковью что-то не так, она решила покинуть ее?» В конце концов, может быть, то, какой эта организация виделась обычным прихожанам, отличалось от того, какой она была для внутреннего круга?

– А как ты оказался возле нашего магазина?