Парень из реалити-шоу (ЛП)

Я вгляделся в картинку:

– Вы хотите, чтобы я накрывал на стол?

– Отлично! Да! Только по вече-ам.

– Я даже не знаю, где что лежит! – удивился я.

– Все в порядке, первые дни мы будем тебе помогать, – ответила она.

И они действительно мне помогали. Мне показали, где лежат тарелки, и мама раз сто попросила меня быть осторожным, но я ничего не разбил.

К середине недели я заправлял постель, как только вставал, и ровно в четыре часа дня начинал накрывать на стол. Я делал это раньше, чем кто-нибудь приходил ужинать, потому что так я мог незаметно окунуть тарелку Таши в воду из унитаза. Я делал это каждый день: заправлял кровать, убирал игрушки, накрывал на стол и лил воду из унитаза. На эти две недели телевизионщики оставили нас в покое, а ТелеТётя отравляла жизнь кому-то еще. Когда она вернулась, моя табличка была заполнена наклейками, а родители сказали, что я не какал никуда, кроме туалета. Няня дала мне пять:

– Я знала, что ты справишься! Хороший мальчик.

Я увидел, что настоящая няня подняла вверх большие пальцы. ТелеТётя все еще корчила из себя актрису: требовала, чтобы в ее салат клали определенный сорт яблок, и пила чай только определенной температуры, – но она постепенно превращалась в настоящую няню. Или, во всяком случае, вживалась в роль.

Потом ТелеТётя подошла к таблице Лизи и увидела, что та несколько раз забыла убрать в комнате и помыть посуду.

– Лизи, ты могла бы стараться больше, – сказала няня. Лизи только кивнула, потому что режиссер сказал кивнуть.

Дела Таши были сложнее наших, потому что она была старшей. Ей надо было убирать в ванных по субботам, убирать в своей комнате и в коридоре второго этажа. Она не сделала ничего. Даже не пыталась. ТелеТётя спросила, не забывала ли она клеить наклейки, но Таша покачала головой и ухмыльнулась.

– Вы слишком многого просите от десятилетней девочки, – вмешалась мама. – Я не считаю, что она должна это делать. Особенно чистить унитаз.

– Чистить унитаз точно под силу десятилетней девочке, – парировала няня. – Ей почти одиннадцать. Она должна научиться заботиться о себе. – На этих словах она оглянулась на настоящую няню, чтобы убедиться, что не отклоняется от курса. Та показала ей большой палец.

Режиссер кивнул, но мама вместо этого продолжала спорить:

– Я не согласна. По-моему, чистить унитазы – задача для подростка, а сейчас пусть она помогает Лизи с посудой и прибирает в доме, чтобы всюду было чисто. И вообще, жидкость ля мытья туалета ведь ядовитая?

ТелеТётя поглядела в камеру и закатила глаза:

– Джил, об этом надо было сказать, когда мы распределяли обязанности. Две недели назад Таша на все согласилась. Значит, она могла все сделать.

– Я запретила ей выполнять эти дела! – скрестила руки на груди мама.

– Это его вина! – вдруг сказала Таша, указывая на меня.

Я застыл на месте. До сих пор помню, как я застыл на месте и с ужасом ждал, что она скажет дальше. Потому что я уже понял, что цирка мне не видать.

– Да? – спросила ТелеТётя, положив руку на бедро и готовясь наказывать виновных. Первая камера наплыла на нее. – И каким же образом?

– Я ненавижу запах туалета! – она разразилась крокодильими слезами. – Я даже не могу зайти в школьный туалет, если там кто-то какал, потому что вспоминаю про него! Он разрушил мою жизнь!

Няня склонила голову к правому плечу:

– Значит, ты не можешь убирать в туалете, потому что тебе не нравится запах какашек?

Таша кивнула, потому что кивнула мама. Настоящая няня раздраженно взглянула на Ташу.

– И когда она вам сказала? – спросила ТелеТётя.

– Сегодня утром, – ответила мама. – Бедная девочка.

ТелеТётя снова посмотрела на Ташу, потом – на настоящую няню, продолжавшую закипать. Фальшивая няня хлопнула в ладоши и тряхнула волосами, как в рекламе шампуня:

– Лизи, дорогая, на этой неделе ты теряешь два часа экранного времени, и у тебя остается пять. Поняла?

Лизи кивнула и улыбнулась. Не знаю, почему. Давать нам по семь часов экранного времени в неделю – дурацкое правило. Оно заставляло нас больше разговаривать друг с другом… или лучше друг друга избегать.

Следом ТелеТёля обратилась ко мне:

– Джеральд, ты заслужил обратно свой маленький компути-и. – Геймбой! Целый месяц его не видел! – А поскольку ты две недели выполнял все свои дела, вы с Лизи сходите в цирк, а еще ты получишь то, что бросил в свою коробку для наград. Сходи за ней, дорогуша.

Я бросился к коробке для наград, выудил оттуда клочок бумаги, на котором я накорябал: «Марожиное», – и отдал няне.

– О, мороженое! Я сама его обожаю. Какой у тебя любимый вкус?

– Клубничный, – ответил я.

– Прекрасно. Иди посиди на диване, пока я разберусь с твоей сест-ицей.

Она взглянула на Ташу и закусила губу. Мама встала так, чтобы Таша если что могла обнять ее и поплакать.

– Таша, – начала ТелеТётя, – я, конечно, очень сочувствую, что ты внезапно обнаружила у себя страх пере какашками, но все-таки ты не делала вообще ни одного из своих дел, даже тех, для которых вообще не нужно ходить в ванную, – значит, ты теряешь все экранное время на неделе. Никакого компьютера, телевизора и видеоигр.

Таша прильнула к маме, как будто ее ударили: