Парень из реалити-шоу (ЛП)

– О боже, ребят, заткнитесь! – подает голос Келли. Да, он парень и его зовут Келли, и это несправедливо, потому что он с рождения отстает в развитии. Серьезно, если ваш сын умственно отсталый, ему и без девчоночьего имени непросто. Понимаете?

– Ага, – подхватываю я. – Заткнитесь.

Дейрдре направляет ко мне свое автоматическое кресло, подается вперед и сжимает мою руку:

– Ты скоро будешь слишком горячим для нашего дурдома, – произносит она и хохочет. Иногда, смеясь, Дейрдре начинает плеваться. Мы никогда не смеемся над ней, ведь мы семья – и школьный психолог не может мне поверить.

– Будь у тебя шанс учиться по общей программе, ты бы воспользовался им? – спросил он во время нашей последней ежемесячной встречи.

– Ни за что, я обожаю свой класс.

– Но речь не о них, а о тебе. Тебе необязательно учиться в коррекционном классе, ты понимаешь?

– Не знаю, смотря что такое «обязательно», – ответил я.

Мне обязательно нужно иногда расслабляться. Мне обязательно нужно, чтобы меня перестали обзывать. Мне обязательно нужно место, где можно смыть боевую раскраску. А это коррекционный класс. Я раскрашиваю лицо, только чтобы дойти от машины до класса. Чтобы пойти пообедать. Чтобы заниматься спортом – мне приходится делать это вместе с обычными детьми. Мне нужна раскраска, чтобы быть здесь и сейчас, а не где-нибудь еще, где никто меня не знает… например, в Южной Америке.

– Достаем учебники по математике, – говорил Флетчер. – Либо к пятнице вы учитесь решать линейные уравнения, либо меня уволят и я буду жить на улице.

Я умею решать линейные уравнения уже года три, но я все равно открываю учебник и выполняю указания. Я не притворяюсь глупее, чем я есть. Просто здесь я в безопасности. Или все остальные в безопасности, когда я здесь. Или как-то так.

У Тома обед одновременно со мной. Это учителя просчитались, потому что с тех пор, как я прогрыз ему лицо, он мечтает убить меня. Он все время передает мне взглядом послания из штата ЗЛ. Я ставлю штамп «Вернуть отправителю» и ем дальше. Но однажды он взорвется. Я уже вижу, что этим кончится. Однажды, задолго до моего выпускного, он подкрадется и ударит в полную силу, мне придется защищаться и меня посадят. А я не хочу, чтобы меня сажали. Поэтому я и наношу боевую раскраску. В ней я смогу лежать и не сопротивляться. Даже если он изгрызет мне все лицо. Даже если он убьет меня. Я выдержу. Я просто надену мокасины, вставлю в волосы перья, отправлюсь в Джердень и буду там плясать у костра, горланить песни и есть индейское мороженое, пока не стану свободен. Я уже почти надеюсь, что он просто на хрен сорвется поскорее. Думаю, тогда все обрадуются. Кроме ребят из коррекционного класса, со мной никто не разговаривает. Даже учителя. Даже работницы столовой. Однажды я сказал Роджеру, что они все ждут, что я запрыгну на стол и насру туда.

– Не думаю, – ответил он. – Ты ведь с детства так не делал?

– Не делал. Но я точно знаю, что они ждут и надеются.

– Не знаю.

Я уверен, что не ошибся. Все хотят, чтобы я насрал на стол. И я, как в детстве, хочу всех развлекать. Тогда у них появится новая тема для разговора. Новая тема для сообщений: «Лол! Ржунимагу пацталом! Даладна! Ой, все!»

Школьный психолог всегда повторяет, что у меня нет друзей только потому, что я отгородился от внешнего мира. Во-первых, он дебил. Во-вторых, кто бы, блин, на моем месте не отгородился? Я не только отгородился, но и нарисовал на своих загородках индейский народный рисунок: страшного зверя, заточенного в телевизоре.

========== 11. Эпизод первый, сцены 20-29 ==========

Таблицы с оценками за поведение сменились таблицами с домашними обязанностями – вторым из тех самых трех шагов. Настоящая няня все время улыбалась мне из-за кадра, а поддельная няня была гораздо строже. Моя привычка повсюду какать просто выводила ее из себя. В чем, собственно, и была задумка. Зато послушайте – я целый месяц не пробивал стену, значит, с этой проблемой она, как ни крути, справилась.

– Джеральд, вот таблица с твоими обязанностями, – сказала ТелеТётя. – Если ты будешь помогать маме и папе и они наклеят по одной наклейке на каждый день, ты сможешь сходить в свой цирк. – Мы с Лизи умоляли маму с папой сводить нас в цирк с тех пор, как по всему городу развесили афиши.

Я взглянул на таблицу – клеточки с изображениями трех дел, которые я должен был выполнять каждый день, чтобы попасть в цирк. Задания были простыми. Картинки с кроватью и ящиком для игрушек обозначали, что я должен заправлять кровать и убирать игрушки в игровой. Но третья картинка была странной. Я даже спросил, что это. На ней был нарисован наш обеденный стол, накрытый на всю семью. Меня никогда раньше не заставляли накрывать на стол, и мне казалось, что и не должны были, ведь я мальчик. Теперь я понимаю, что это сексизм, но мне было пять. Имейте снисхождение.

– Это новое задание, – ответила ТелеТётя, – но мы решили, что оно поможет тебе чувствовать себя частью семьи и работать с ней в команде. Первые два дела нужны тебе и только тебе, а тут ты сможешь помогать родителям, ты ведь уже большой мальчик.