Парень из реалити-шоу (ЛП)

Назавтра был последний день съемок. Нужно было отыграть семейное сборище с подведением итогов эпизода. Папа пришел домой с работы от силы на час, не снял костюма и крутил ступнями, как делает всегда, когда волнуется. Люди крутят шеей, а он крутил ступнями. По часовой стрелке, потом обратно. Его косточки хрустели, как лопающийся попкорн. Мы с Лизи сидели рядом с ним. Мама с Ташей заняли одно кресло на двоих. Вчера соседский мальчик Майк все-таки бросил Ташу, и с тех пор она не отходила от Таши. Камеры уже снимали, режиссер уже сказал, что нам нужно просто один раз отыграть сцену, а дальше уже вопрос монтажа.

– Сегодня пе-евым идет Джеральд, – предложила тетя. – Мне кажется, он очень вырос над собой. Согласны? – Все молчали. – Ну же, семья Фаустов, подайте голос! – Не дождавшись ответа, ТелеТётя продолжила: – Сколько Джеральд уже не пробивал стены? Больше года?

– Ага, – включился папа. – А еще он каждый день заправляет постель, сам собирается в школу и очень помогает с уборкой. Это правда.

– Спасибо, Дуг. По сравнению с прошлым годом он действительно сделал огромный шаг вперед.

Режиссер кивнул, поэтому все остальные кивнули тоже – только Таша снова сделала вид, что сейчас заплачет.

Я уже и забыл, что можно дырявить стены. Это осталось в первом эпизоде. С тех пор я вырос и стал Сруном. Дырявить стены – для слабаков.

– По-моему, Джеральд крутой, – высказалась Лизи. – Но я всегда считала его крутым.

– Еще бы, – ответила Таша, – он ведь никогда не срал на твои вещи.

Все посмотрели на Ташу и на маму, продолжавшую гладить Ташу по волосам, как будто она какая-нибудь породистая собачка. Мама, похоже, и ухом не повела; впрочем, на ее вещи я тоже срал.

Режиссер подошел к нам и взмолился:

– Слушайте, к четырем надо все отснять. Сейчас три. У вас вчера вечером была куча времени, чтобы все обсудить. И у вас куча лет впереди, чтобы во всем разобраться. Можно мы сейчас просто соберемся и перечислим, сколько хорошего принесло вам наше шоу?

Это был не вопрос. Он не стал ждать ответа. Он развернулся и ушел к своему стулу. Но от одного упоминания о вчерашнем вечере у Таши снова выпятилась и задрожала нижняя губа. Не знаю уж, что вчера ей сказали и что с ней сделали, но мама с папой два часа продержали ее в папиной берлоге, а потом ругались между собой всю ночь – или хотя бы пока я не уснул. Я знаю, что они обсуждали живущего через дверь Майка. Я знаю, потому что перед этим папа задал нам с Лизи несколько вопросов: «Таша сама позвала его? Он хоть раз трогал кого-нибудь из вас? На нем точно не было штанов? Сколько они провели в комнате? Джеральд, пожалуйста, опиши шум, который ты слышал. Таша была одета или раздета? Опиши-ка шум еще раз…»

ТелеТётя решила двигаться дальше:

– Вы проделали пи-икрасную работу и сохранили мои правила поведения. Дети знают, что должны делать и за что отвечать, – произнесла она, смотря на Лизи. – Кстати, Лизи, у меня для тебя запоздалый пода-ак на день рождения.

С этими словами она достала из сумочки завернутый подарок. Лизи подалась вперед:

– Можно сейчас открыть?

– Конечно!

Развернув упаковку и увидев внутри детскую рацию, Лизи завизжала. Мы много лет мечтали о ней, но Санта Клаус ни разу не сжалился над нами. Лизи попросила папу помочь открыть коробку и вставить батарейки и протянула мне один приемник.

– Лизи Джеральду, меня слышно? – спросила она из коридора.

– Не знаю, ты слишком близко! – ответил я. – Отойди подальше, чтобы я так тебя не слышал.

Через несколько секунд ее голос раздался из динамика рации:

– Лизи Джеральду. Прием, Джеральд!

ТелеТётя улыбалась. Папа улыбался. Я уыбался тоже. Я нажал желтую кнопку на боку рации:

– Это обалденно!

– Теперь иди и поиграй с Лизи, – скомандовала ТелеТётя. – Я хочу поговорить с остальными без вас.

Я кивнул и припустил со всех ног к двери подвала, но вдруг замер. Я тихо встал так, чтобы слышать их разговор, и нажал на кнопку рации, чтобы Лизи тоже слышала:

– Таша, мне кажется, тема того, что ты пи-игласила домой парня, закрыта, – начала ТелеТётя. – Но мы еще не обсудили то, как ты ведешь себя с сести-ицей и ба-атцем. Я хотела бы услышать, как ты можешь исправить ситуацию.

Раздался папин вздох.

– Я их просто не понимаю, – произнесла Таша.

Включилась мама:

– Лизи и Джеральд в сравнении с Ташей слишком маленькие.

– Я знаю кучу семей с куда большей разницей в возрасте между детьми, и у них нет таких проблем с пониманием, – возразила ТелеТётя. – По крайней мере, там никто никому не хамит. Таша, ты все время грубишь сести-ице и ба-атцу. Расскажи, почему.

Сверху раздался смех с похрюкиванием. Если Лизи не замолчит, нам достанется.

– Они меня не любят! – выкрикнула Таша. – Меня никто не любит! – она снова начала всхлипывать.

– Не говори глупостей! – возмутилась ТелеТётя. – Мы все тебя любим. Я понимаю, что двенадцать – непростой возраст, но жизнь была бы гоа-аздо легче, если бы ты лучше обращалась с людьми и иногда о них заботилась. Это не так уж и сложно, согласна?

Минуту и ничего не слышал, а потом Таша ответила: