Парень из реалити-шоу (ЛП)

– Он нигде не значится, – вспоминаю я. – Наверно, у нее связи. – Потом я задумываюсь: – Или папа обманывает. Не впервой.

Она снова включает музыку. Я сажусь так, чтобы видеть только ее. Она сняла кожаную куртку и осталась в белой мужской футболке, все тех же драных джинсах и ботинках на круглой подошве. Она закатала рукава, потому что тут жарко. С открытыми окнами ее волосы развеваются во все стороны, и я любуюсь. У нее просто идеальное лицо. Высокие скулы. Большие глаза. Полные губы. Иногда у меня дух захватывает от одного взгляда на нее. Я смотрю на нее вместо телевизора. Нет, это оскорбление. Я любуюсь ей, как великим произведением искусства из крупного музея. Я любуюсь и пытаюсь разгадать загадку. Загадка такая: есть много красивых девушек с идеальной кожей, большими глазами и прочей ерундой, почему именно Ханна? Почему мне кажется, что я не могу без нее дышать? В десятом классе какой-то парень приготовил доклад о феромонах. Думаю, из-за них я и люблю Ханну. Она, наверно, правильно пахнет. Не ягодами, а Ханной. Запахом Ханны. Я приглушаю музыку:

– Ты веришь в феромоны?

– Это же все равно что верить в кислород?

– Нет, веришь ли ты, что они притягивают людей друг к другу?

– Наверно. Ну, так говорят.

– Ага.

Я делаю музыку погромче, зная, что дело не только в этом. Не только в химии. Я люблю Ханне. Она нужна мне, а я нужен ей. Она спасет меня, а я спасу ее. И создатель вселенной как-то позаботился о том, чтобы она работала в первом окошке, а я в седьмом.

========== 56. ==========

Мы заходим в кафе на границе Марианны, штат Флорида. У меня в голове засела дурацкая идея. Я хочу поговорить с папой. Хочу узнать, что же он действительно готов сделать. Или, точнее, хочу сказать ему, чего не готов делать я. Я хочу, чтобы Ханна позвонила матери и убедилась, что нас не разыскивает полиция. Признаюсь, на юге Джорджии я ужасно испугался при виде полицейской машины и начал повторять про себя мантру последних трех лет: «Только не тюрьма, только не тюрьма…». «Требую придумать мантру получше».

Ханна заказала кукурузные хлопья и, как всегда, яичницу с беконом. Я заказал сандвич с беконом и картофельные чипсы.

– Хочу позвонить папе, – говорю я.

– Так позвони ему.

– Думал подождать, пока мы допишем список, – признаюсь я, – а потом мы его забросили.

– Это была глупая идея. Мы не можем ничего требовать. Джеральд, мы просто рыбы за стеклом.

– Вот как?

– Да.

– Но мы знаем, что мы за стеклом! – протестую я.

– Вот именно.

– И что нам теперь делать? Всю жизнь в бегах?

– Нам придется вернуться, – говорит Ханна.

– Черт.

«Я требую жабры».

– Ага, – соглашается Ханна. – Ну что, позвоним им одновременно? – Она достает телефон. – Тут неплохая связь.

– Не знаю, – отвечаю я. – Мне хотелось послать папе какой-нибудь знак. Какое-нибудь доказательство, что это все всерьез.

– Как будто то, что ты сбежал, недостаточно серьезно.

– Не знаю. Похоже, я просто очень рассчитывал на список.

Ханна берет из блестящего стального держателя салфетку и достает ручку. Она пишет на салфетке: «Мы сами себя похитили. У нас все в порядке. Хватит так обращаться с нами!»

Ханна фотографирует салфетку на телефон, мы через какое-то приложение делаем ее ярче и контрастнее и обрезаем – но оставляем на картинке случайно попавшую в кадр перечницу, потому что она как будто придает снимку законченности. Ханна пересылает снимок мне, и я тут же прикрепляю его к сообщению папе с текстом: «Чуть позже позвоню». Мы считаем до трех и отправляем сообщения.

Мы снова останавливаемся в каком-то мотеле, потому что врываться к Джо-младшему на ночь глядя как-то невежливо. Так я усеваю отправить ему еще два сообщения и попробовать позвонить, но он не берет трубку. Пока Ханна в ванной, я пытаюсь с ее телефона найти сайт цирка, но связь просто кошмар.

Когда мы снова нарушаем пятое правило, я перехожу в новое состояние. Волшебство, аббревиатура ВШ. Индекса не нужно, он никуда бы не влез. Но, как и ЗЛ, ВШ всегда там, где я.

Мы въезжаем в город Джо и ищем адрес, который я записал на салфетке в лобби; мы оба еще не выехали из штата ВШ. Я собираюсь оставаться там, что бы нас ни ждало. Вечером я все-таки позвонил папе. Он сказал, что не оценил шутки с надписью про похищение.

– Я не вернусь, пока с вами живет Таша, – ответил я. – Или буду жить где-нибудь еще. Я не против жить отдельно. Думаю, найду себе соседа.

– Я с вечера пятницы ругаюсь с твоей мамой, – сказал папа.

– Рад за тебя. Хотя, по-моему, надо было начать раньше.

– Ты скажешь, куда уехал?

– Не-а.

– Знаешь, по документам, это моя машина.

– И что?

– И если я захочу, тебя посадят за угон.

– Серьезно, пап?

Он некоторое время помолчал:

– Ты правда взял с собой девушку? Поэтому в записке написано «мы»? – спросил он наконец. Я почти видел, как он ехидно щурится.

– Я никого не брал. Она сбежала вместе со мной. Это разные вещи.

– Ты только испортишь себе личное дело.

– С каких пор в личное дело заносят, кто с кем встречается? – парировал я. – Я устал жить в этом аду.

– Я тоже. – Не знаю, что папа имел в виду.