Паренек из Уайтчепела

Когда за ними обоими – Джеком и Амандой – захлопнулась дверца, она позволила себе слабость: вцепилась зубами в манжет собственного платья и взвыла, беззвучно, но так, что лучше бы закричала. Эмоции подступили к самому горлу – Аманде казалось, она сейчас задохнется...

Так, только дыши!

Сказала то ли себе, то ли все-таки Джеку.

Взяла себя в руки и, уложив его голову на колени, коснулась жестких волос. Она никогда не делала этого прежде, и сердце дернулось... Боль подступила сильнее.

– Только не умирай! – взмолилась она что есть силы. – Только не умирай, умоляю. Даже не знаю, как жить без надежды где-нибудь тебя встретить! Переброситься парочкой слов. Поиграть в детектива, как было то в Хартберне, помнишь? И Грир, ты помнишь его? А бедная миссис Ховард... Ты просто не можешь все это бросить. Не можешь бросить меня... – добавила совсем тихо. Казалось, хотела бы и сама этого не услышать... – Пожалуйста, Джек, только держись! Доктор Максвелл поможет тебе, я обещаю.

Опять провела по его волосам, по неожиданно бритой щеке, пальцы замерли около губ. Она помнила, как они поцеловали ее, в той другой, словно не с ней случившейся жизни. Как тогда она еле сдержала себя, чтобы не окликнуть его, не признаться, что сердце ее обливается кровью... Как непросто быть кем-то ее положения и влюбиться в простого парнишку без роду и племени.

Она снова и снова шептала ему, словно весталка, прислушивалась к дыханию и гладила по лицу. Казалось, это могло удержать его в этом мире...

Карета замедлила ход, они приближались к кабинету доктора Максвелла, и Аманда, быстро склонившись над Джеком, вернула однажды подаренный поцелуй в уголок теперь уже Джековых губ.

Едва отстранилась, как Джордж, распахнув дверь экипажа, понес паренька в приемный покой доктора Максвелла. Аманда бежала за ними, проклиная и свое пышное платье с жестким корсетом, и неудобные туфли – все разом казалось ей ненавистным, мешающим, удушающим.

Сущим проклятием!

– Доктор Максвелл, – воскликнула она на бегу, – прошу, помогите. Джек умирает!

Джека внесли в кабинет, уложили на жесткую кушетку. Аманда припала к стене, ноги ее не держали, следила оттуда за доктором и молилась.

Так рьяно, как никогда в жизни!

Ей показалась, прошла целая вечность, когда, отвернувшись от Джека, доктор тихо сказал:

– Присядьте, на вас лица нет.

Она отозвалась:

– Он жив? – и даже дышать перестала.

Мужчина отечески взял ее под руку и подвел к оттоманке у стены.

– С ним все будет в порядке, миссис Уорд. Дозировка яда была небольшой, и только принятый на голодный желудок он вызвал обморок и потерю сознания.

– Яд... – Аманда рухнула на оттоманку с толикой облегчения и ужаса одновременно. – Но как?

– Это вы мне скажите. Где он был, что принимал и когда...

– Я нашла его в таком виде подле дома убитой миссис Коупленд... Боже, – выдохнула она, осознав значение данного факта, – убийца все еще в доме, и он пытался избавиться от Джека.

Доктор Максвелл кивнул.

– Осталось дождаться его пробуждения, – кивнул он в сторону Джека, – и нам многое станет понятней.

– Хэнкок, постойте! – окликнул Коупленд старого приживала. – Я хотел бы поговорить с вами... о матери.

– Да, сэр, конечно. Что именно вас интересует?

Тот вошел в кабинет и замер у кресла, он явно страшился возможного разговора. Со смертью хозяйки его положением стало шатким...

– Расскажите о ее личной жизни и даже не думайте вдруг отпираться, что ничего об этом не знаете. Вы с несравненной мисс Флойд – те еще сплетники и проныры. Только этим и жили, что наушничали да подглядывали в замочную скважину...

Хэнкок нахмурил брови.

– Вы сильно несправедливы к нам, сэр. Ни я, ни мисс Флойд никогда не позволили бы себе...

– Прекратите. – Молодой человек замотал головой. – Прекратите маскарад, Хэнкок. – И жестко осведомился: – Кто был у матери, кроме Лайонса? Кто подарил ей отравленные конфеты? Если вы знаете и продолжаете молчать, вы такой же преступник, как этот мужчина... – И подался вперед: – Вы его покрываете, Хэнкок? Вы с ним в сговоре?

– Боже помилуй! Как можно подумать такое?!

А Коупленд все наступал:

– Кто он? Я знаю, вы что-то скрываете.

– Я ничего...

– Говорите! – закричал молодой человек, и старик подпрыгнул от неожиданности.

– Это сэр Гордон, – произнес он так тихо, что Дэвид едва то расслышал. – Это сэр Гордон подарил ей конфеты.

Молодой человек, явно того не ожидавший, замер от неожиданности.

– Сэр Гордон?

– Смею предположить, твоя мать была в него влюблена. Они тайно встречались и даже говаривали о браке, однако сэр Гордон овдовел только недавно, время траура еще не прошло... Вот они и...

– Сэр Гордон... – выдохнул Коупленд, примеряясь к поразительной истине. – Сэр Гордон убил мою мать... – И тут же распорядился: – Сейчас же едем в полицию, вы расскажете им эту правду.

– В полицию, Дэвид? Ты уверен, что так будет верно?

– Более, чем. Встретимся через минуту! И велите подать экипаж.

Хэнкок вышел из кабинета и распорядился насчет экипажа. Ноги казались ватными, еле передвигались.

Что ему говорить, коли спросят, зачем он молчал?

Чем ему оправдаться?