Паренек из Уайтчепела

Джек стоически выдержал приступ этого неуемного веселья, а потом снова поинтересовался, страшась, как бы старый пропойца напрочь не позабыл, о чем давеча шла речь:

– Думаете, он был не тем, за кого себя выдавал?

Грегори Уилкокс, пригладив свои редкие волосенки, ответил:

– Было в нем что-то странное, сложно сказать. Я особо не вдавался... человек меня выпивкой угощает, а я начну с вопросами лезть – не, это не про меня. – И добавил: – В тот вечер накануне он и вовсе был странный...

– Почему? – почти уж было разочаровавшийся Джек, снова вскинул свои горящие любопытством глаза.

– Так в тот вечер покойнички, то бишь рыжий Джо со своими дружками, заявились в «Ворону и лисицу» и давай бахвалиться о своих подвигах, мол, обставили этих богатеньких толстосумов, заставили их трястись от страха, а сами... был там такой косой, то ли Гарри, то ли Чарли, чума его разберет, полный урод, между нами говоря... так вот он карманы свои выворотил: мол, вот, смотрите, сколько у него деньжищ-то. Чем он хуже какого-нибудь лорда с Мейфера! А этой ночью, говорит, я еще богаче стану: мол, обставят они высокомерного аристократишку по первое число ... Даже адрес точный назвал. Джо ему после этого такую оплеуху залепил, что у того чудом башка на плечах удержалась. – Старик улыбнулся своим воспоминаниям. – У моего собутыльника после тех слов лицо даже вытянулось – ясное дело, он-то у нас пришлый, всех этих порядков не знает – пойдем, говорит, в полицию донесем... Можешь себе такое представить?! В полицию, говорит, пойдем, вот учудил приятель. Совсем без мозгов оказался... Чудной, я ему так и сказал.

– Как он выглядел? – снова спросил Джек.

– Да как, обычно, – протянул Уилкокс, – ничего особенного. Молодой еще... лет сорока будет, не больше.

Джек прикинул, что сорок – это тоже вполне преклонный возраст, по крайней мере в его неполные шестнадцать.

– Что еще можешь про него сказать? – с азартом осведомился он.

Но его собеседник, снова приложившись к бутылке, пьяно икнул и громко захрапел, уронив голову на мерно вздымавшуюся грудь. Джек понял, что больше ему из задремавшего выпивохи ничего не вытянуть: разочарованно вздохнул и зашагал прочь...

На обдумывание полученной информации у Джека ушло ровно два квартала и кусок пирога с угрями, приобретенный с лотка у худосочной особы с паклей вместо волос.

А потом настойчивый голос, почти безмолвствующий в последнее время, громко произнес: «А следы, Джек, кровавые следы на чердаке? О них-то ты и вовсе успел позабыть».

И ведь позабыл, действительно, позабыл... Следы ботинок, так напугавшие горничную, как они там оказались?

И вдруг, как озарение: а что если убийца пробрался в дом крышами... Не потому ли никто из соседей не видел его убегающим прочь? Джека настолько захватила эта идея, что ноги самовольно понесли его в сторону Беркли-сквер, и все запреты инспектора Ридли моментально улетучились из его головы. Забылся даже розовый куст и разгневанное лицо дворецкого Джонса... Джек должен был пробраться на этот чердак во что бы то ни стало.

С этой целью был куплен леденец на палочке и высчитан точный момент, когда долговязая фигура Джонса мелькнула в окне верхнего этажа – теперь стоило как можно скорее добраться до задней двери и постучать в надежде на чудо. Была ни была...

– Джек?! – глаза открывшей дверь горничной округлились до размеров хорошего яблока. – Ты, я смотрю, совсем бесшабашный, – она многозначительно глянула в сторону розового куста, – если Джонс тебя увидит – сам знаешь, что будет. Шел бы ты отсюда подобру-поздорову... – И попыталась было закрыть дверь. Джек, беззаботно ей улыбающийся, дополнил улыбку сладкой конфетой и носком туфли, помешавшей девушке сделать это...

– Вот, решил тебя угостить, – он в смущении пожал плечами, – в благодарность за вчерашнюю помощь. Держи!

Девушка усмехнулась:

– Ишь какой кавалер выискался. – Взяла предложенный леденец, и Джек понял, что, несмотря на ворчливые выпады, его внимание ей приятно. – Спасибо. – В доме хлопнула дверь, и Анис мгновенно взволновалась: – Идти мне надо. Некогда вести досужие разговоры... Сегодня хозяйка неожиданно приехала, в доме все вверх дном, а нас с Джонсом на все про все только двое.

И ко всему прочему зычный голос дворецкого позвал:

– Анис, где ты запропастилась, глупая девчонка?

– Мне пора, – девушка опустила леденец в карман своего рабочего фартука. – Извини.

– Не закрывай дверь – я подожду тебя здесь, – улыбнулся ей Джек.

Анис, с секунду промаявшаяся в нерешительности, притворила дверь (замок, однако, не щелкнул) и бросилась на зов мистера Джонса.