Паренек из Уайтчепела

Ради ответа на этот вопрос я и явился в Чендлер-менор... И едва увидев Кэтрин, догадался практически обо всем! Полагаю, между ней и Ричарсом был некий сговор: возможно, несчастная женщина хотела вернуть своих детей, разоблачив бывшего мужа, а, возможно, они просто хотели стребовать с него денег... Судить не берусь. Только ее сообщник, полагаю, переметнулся на сторону врага, посчитав, Чендлера более выгодным компаньоном с финансовой точки зрения, и таким образом был составлен план: Ричардс, извещенный заранее о приезде своей бывшей сообщницы, должен был встретить ее на вокзале и привезти не в поместье, а на свидание с ее бывшим мужем... В пещеры. Идеальное, уединенное место.

Вот только женщина спутала им все карты, приехав на час раньше оговоренного времени и добравшись до Чендлер-менора самостоятельно. Возвращаться домой Роберт боялся: кто знает, что на уме у его «ненормальной» женушки – вдруг она только и ждет, чтобы разоблачить его на глазах у всех. Нет, ее следовало выманить из дома любым возможным способом, и пока Ричардс придумывал, как это сделать – братец затаился в снятой для него квартирке под крылышком миссис Хилл.

Чтобы впоследствии объяснить свое таинственное исчезновение, Чендлер приказал Ричардсу состряпать мнимое письмо от некоего Джеффри Пирса, который якобы имел на него зуб, и подложить его в один из многочисленных ящиков своего рабочего стола. Так Ричардс и сделал... Вот почему ключ от запертого ящика оказался в его комнате: он намеревался подбросить его ненароком в каком-нибудь неожиданном месте, правда, мисс Блэкни и ее юный приятель справились подручными средствами, а в остальном все пошло так, как и было запланировано.

Вот только, так называемая, мисс Ховард не желала поддаваться на уговоры сообщника и упорно не желала покидать дом... Роберт понял, что ему придется взять инициативу в собственные руки и, затаившись в амбаре за домом, принялся ждать удобного случая для тайного проникновения в дом: у него был припасен ключ от прачечной, через которую можно было легко попасть внутрь. И ночной переполох, устроенный маленьким Гарри прекрасно способствовал этому плану.

Рассказчик впервые замолк, глядя как бы сквозь каждого из своих слушателей – кончики его усов свесились вниз, как бы сигнализируя о внутреннем душевном состоянии своего хозяина. «Констебль Саймон» кашлянул в кулак...

– Полагаю, разговор вышел не совсем таким, на какой Роберт рассчитывал, – произнес он после этого. – Бывшая жена не желала уступать, и братец, вконец разъярившись... сделал то, что сделал. После чего распахнул оконные створки, пытаясь таким образом создать иллюзию бегства через окно, прикрыл Марию вторым одеялом и – был таков.

Утром, опять же выждав удобного времени, он самолично выстрелил себе в ногу и повалился на снег в надежде на скорое обнаружение. Вот, как я полагаю, все было... Ну, братец, скажи, что я не прав?

Он, как и все остальные присутствующие при его рассказе слушатели, повернули головы в сторону лже-Чендлера... Тот ожег брата ненавидящим взглядом, а потом схватился за сердце и повалился на диванные подушки.

– Сердечный приступ! – вскричал Эдмунд Чендлер, бросаясь к отцу и хватая его за руку. – У отца сердечный приступ.

– Его сердечные капли в шкафчике у кровати, – выдохнула Анна Чендлер с ужасом в глазах. Мисс Блэкни бросилась вон из комнаты...

Чендлер еще дышал, издавая натужные, хриплые стоны – тело его мучительно изогнулось, губы посинели.

… Когда мисс Блэкни вернулась с флаконом сердечных капель, тот был мертв уже целую минуту. Из глаз его жены катились безмолвные слезы – она даже не пыталась их смаргивать... Казалось, все разом онемели и утратили всякое представление о действительности. Откровения мнимого констебля и последующая за ними смерть главного виновника произошедших событий были слишком ошеломляющими, чтобы вместить их в себя вот так, в одночасье.

И тогда Анна Чендлер произнесла:

– Ничего этого не было... Ничего из услышанного нами в этой комнате никогда не бывало! Мой муж был истинным хозяином Чендлер-менора, его дети – наследники по праву. Поклянитесь, что никогда и ни при каких обстоятельствах не раскроете правды о произошедших в этом доме событиях. – Она смахнула слезы и обвела каждого пристальным взглядом: – Я прошу не за себя, – сказала она, – за детей, оставшихся сиротами. Мария с Гарри не должны узнать правду о своем отце... Никогда.

– Клянусь, – сказала Аманда Блэкни, и остальные последовали ее примеру.

– А вы? – спросила «констебля Саймона» новоявленная вдова. – Что вы желаете получить за свое молчание? Говорите.

Мужчина улыбнулся, невеселой, полной горечи улыбкой.

– Мне не нужны ваши деньги, – хриплым голосом отозвался он. – Я не стану отбирать принадлежащее моим родным племянникам... Может быть, я не был для них идеальным дядюшкой, таскающим их на закорках, зато я знаю, что будет лучшим для них.

С этими словами он развернулся и пошел к дверям...