Паргоронские байки. Том 3

После обеда Яркен приступил к конструированию нестандартных зомби. Эта часть работы была самой творческой, а потому и самой интересной.

Хотя и самой непродуктивной. Зомби проще всего штамповать по шаблону. Ассистенты очистили и подготовили труп — Яркен оживил — еще один батрак или пехотинец встает в общую шеренгу. А вот когда имеешь дело с необычным заказом…

Сегодня он несколько часов возился с зомби-курьером. Искал возможности его ускорить. Обычные зомби ходят так же, как живые люди, или еще медленнее. Не устают, правда, могут топать день и ночь без отдыха, так что как курьеры они все равно выгодны. Но Яркену хотелось создать зомби-скорохода. Не уступающего верховому гонцу.

Сначала он пытался пришивать к их ногам колесики. Но это решение столкнулось со множеством препятствий. Брусчатые мостовые городов Теймурока оказались недостаточно гладкими. Зомби часто падали, а поднимались потом с трудом.

По гладким дорогам они, впрочем, тоже двигались плохо. Упорно пытались не катиться, а шагать.

Зомби сильно ограничены мышечной и нервической памятью, их сложно научить чему-то, чего они не умели при жизни. Даже зомби-пахаря лучше делать не из первой попавшейся болванки, а из мертвого же пахаря. Хотя чего уж там хитрого, казалось бы, толкай себе плуг, да и все тут.

Но вот же…

Поэтому сегодня Яркен попробовал новый подход. Вселяя в материал субстанцию, он особенно усилил ее в области ног. Бедра, голени, ступни — всюду вложил удвоенный мановый заряд. Пришлось повозиться, но скорость заметно прибавилась.

Ничего нового, конечно. Эффективность зомби напрямую зависит от мощности духовной начинки. Дай ему ту жалкую каплю, которую только и могут осилить некроманты-колдунцы — и получишь еле перебирающего ногами доходягу. А накачай маной по самые ноздри — и выйдет чудовище, ограниченное только прочностью материала.

Яркен бы всех зомби такими делал, но они быстро изнашиваются. Плоть-то остается плотью. Она хрупкая. Мягкая. Легко портится. Сильный как бегемот зомби проломит кулаком стену — но кости-то у него тоже переломаются. Как долго он выдержит такую эксплуатацию?

А если улучшать само тело, если придавать ему новые свойства, заменять кости, мышцы и кожу… то проще уж сделать голема. Нет, у Яркена было несколько зомби высшего класса, которым он поручал особо сложные задачи, но для массового производства такие не годятся. Слишком много времени и сил требуют.

А времени и сил у Яркена уже не так много, как когда-то. Развязавшись с накопившейся рутиной, после ужина он занялся тем, чем давно следовало — удалил левый глаз. Обезболил, аккуратно изъял и вставил в опустевшую глазницу свежий.

Дня через три-четыре то же самое будет с правым глазом. Менять самостоятельно сразу оба не стоит — новому оку нужно время, чтобы прирасти, сжиться с остальной плотью. Сейчас зрение Яркена слегка плыло, двоилось… и не только физическое, но и духовное. Ауры стали нечеткими.

Давно следовало это сделать. Для волшебника своего уровня Яркен не стар, ему всего сто шестьдесят шесть, но его специальность предоставляет мало возможностей для омоложения. Он регулярно пил вино алхимиков, конечно, но все равно возраст уже сказывался. И волосы седые появились, и суставы гнутся все хуже и зрение, вот, начало сдавать. Никакая магия не изменит того факта, что он человек — смертное создание из бренной плоти.

Плоть. Мерзкая человеческая плоть. Воняющая, стареющая, болеющая, разлагающаяся. Она постоянно покрывается сыпью. Прыщами. Нечистотами.

Какая мерзость. Какая омерзительно мерзкая мерзость.

Яркен всю жизнь работал с плотью, но испытывал к ней непреодолимое отвращение. Ладно еще мертвая, высохшая и задубевшая, но живая… живых людей он старался держать на расстоянии.

Все эти хлюпающие в их телах жидкости, вся эта слизь, кровь, желчь… оно так и норовит выплеснуться наружу. Живые чихают, плюются, мочатся, кровоточат… женщины делают это особенно часто, поэтому особенно отвратительны.

Когда Яркен вспоминал, что все это содержится и внутри него самого, его подташнивало. Но он тут же вспоминал, как омерзительна рвота, и усилием воли сдерживался.

А еще ему нужно есть, спать, мыться, справлять малые и большие нужды… перед сном это как раз предстояло сделать, и Яркена передернуло. С каждым годом он все сильнее ненавидел свое тело.

Раньше это чувство было не таким сильным. Яркену всегда были неприятны чужие прикосновения, но не более того. Однако по мере того, как он все глубже узнавал тайны бренной плоти, по мере того, как постигал тайны некромантии, брезгливость все обострялась.

К счастью, Экзеквариум — не Монстрамин. Яркену незачем совать внутрь тел руки. А с еще живыми он вообще отказывался работать, хотя запросы и поступали.