Паргоронские байки. Том 4

Все делают это по-разному. Кульминаты вбирают мелких духов всей поверхностью тела. Ларитры высасывают вместе с жизненной энергией. Кэ-миало поедают память и разум. Гхьетшедарии глотают целиком. Бушуки заключают сделки и орудуют через Банк Душ. Про клинки гохерримов уже говорилось.

А для фархерримов Матерь Демонов придумала кое-что новенькое. Она не хотела, чтобы ее дети стали конкурентами уже существующим аристократам, поэтому создала их охотниками. Ловцами душ.

Каждый фархеррим подключен к астральной паутине, удерживает одну из «нитей», ядро которых – в Банке Душ. По сути, тот же принцип, что у душебоев, но душебои привязаны к личному счету Мазекресс, а фархерримы имеют собственные.

– Половина добычи пойдет демолордам как налог, – напомнил Дзимвел, когда они затаились в кронах деревьев. – А десять процентов – Матери, что нас породила.

– Я бы предпочла забрать все себе, – недовольно зашептала в тенях Ильтира.

– Поэтому главный здесь я, а не ты. Если забирать все себе, нас тотчас сгноят. Единоличники не выживают.

Мазекресс обещала, что в будущем, если удастся протолкнуть их в полноценные аристократы, апостолы займут места в четвертом сословии, станут рядом с банкирами, дамами и вексиллариями. И тогда простые фархерримы будут платить дань уже им… а они, конечно, делиться с Матерью.

Первыми выпустили костяных котов. Ветцион потрепал их за ушами и велел окружить лесную деревню, приглядеть, чтоб никто не ускользнул. Сам он уже раскручивал астральный аркан.

Это у Ветциона получалось даже лучше, чем у Дзимвела. Прирожденный охотник, он вытягивал души одним резким рывком. Не причиняя страданий, не повреждая тел.

Фархерримы мелькали в тенях. До последнего оставались незамеченными, выдергивали смертных по одному. Зашел в хлев – упал за порогом. Отвернулась мать от младенца – тот уже остывает. Следом падает и она сама…

– То есть фархерримы все-таки ничем не отличаются от других демонов… – подпер щеку кулаком Дегатти.

– Такова уж наша роль в глобальной экосистеме, – развел руками Янгфанхофен. – Кстати, как тебе карасики, Дегатти? Вкусные? Заживо потрошил, специально для тебя. Шесть невинных рыб погибли в муках, чтобы ты утолил голод.

– Ты… ты опять на что-то намекаешь, да?

Это заняло едва полчаса. Куда дольше они потом подчищали следы присутствия. Избавлялись от скверны, концентрируя ее в мертвых телах. Из-за этого те слегка… портились. Приобретали такой вид, словно лесной люд выкосила какая-то хворь, неведомая болезнь.

– Было бы проще сжечь их всех, – сказала Ильтира. – Списать все на пожар.

– Мы не можем каждый раз сжигать, – возразил Дзимвел. – Чем меньше мы оставляем следов, тем больше сможем сжать. Надо учиться обращаться со скверной.

– Мерзкое слово, – проворчала бывшая воровка. – Когда ты говоришь «скверна», я будто снова слышу Агипа.

– Вы все – скверна, я вас уничтожу!.. – передразнил Ветцион, раздавая костяным котам самые вкусные куски. – Что он там в прошлый раз говорил про лестницу?

– Неважно, – отмахнулась Ильтира, с презрением глядя на быстро разлагающиеся трупы. – Поверить не могу, что мы были когда-то этими существами.

– А ты помнишь свою человеческую жизнь? – спросил Дзимвел.

– Нет. И хорошо. Вряд ли там было что достойное внимания.

На самом деле она помнила прежнюю жизнь даже слишком отчетливо. Но Ильтира была из тех, кто отверг человечность с ожесточением. Так разные скоробогачи иногда обрывают все прежние связи и делают вид, что никогда не жили в этой грязной халупе.

Костяные коты набивали животы, громко урча. Дзимвел окинул деревню последним взглядом. Никого не осталось. И их никто не видел, если не считать лесных духов… но их фархерримы тоже переловили. Астральным арканам не требовалось погружаться в тело из плоти.

Вместе с духами вышло пятьдесят девять условок. Не так уж и мало. Из них тридцать разделят демолорды, еще шесть уйдет Матери, но двадцать три останется непосредственным исполнителям.

Ветцион сегодня заработал десять, Ильтира восемь. Дзимвелу досталось меньше всех – он не слишком старался и охотился в единственном числе. Будет лучше, если подопечные останутся довольны добычей и наставником. Не будут чувствовать себя обделенными.

– Ну что, еще деревеньку? – предложил Ветцион, разохотившись.

– Нет, теперь неделю отдыхаем, – мотнул головой Дзимвел. – Не жадничаем, а то нас прихлопнут.

Мазекресс особо предупреждала на этот счет. Не зарываться. Подобная охота – самый легкий способ жатвы, но если поймают на горячем, Паргорон не защитит. Никто пальцем не шевельнет, чтобы их выручить.

И охота – всегда риск. Отстреливать зайцев несложно, но кабан при удаче может выпустить охотнику кишки. А уж если встретишься с матерым медведем или нарвешься на лесничих…