Паргоронские байки. Том 4

Но способности Дзимвела были иного рода. Разойдясь на десятерых, он неторопливо вытащил из упырей остатки их астральных оболочек. Дешевая, жидкая субстанция без истинной сути – но несколько астралок все-таки стоит.

Бушуки бы оценили.

А тех, что разбежались, Дзимвел зачистил вместе с гетманом и его гайдуками. Применил темное творение, обратив пули в оскверненное, но серебро – со всеми его высшими свойствами. Эффект неустойчивый, к рассвету все станет как было, но упыри к тому времени передохнут.

– Вот теперь мне на вас вообще насрать! – возбужденно выкрикивал Газюльба, пали из пищали. – Молодец, ведун, ладно начаровал!

Дзимвел не сказал ему, что пули стали серебряными, пусть и только на время. Не стоит давать о себе такую информацию. Смертные глупы, жадны и подозрительны, а быть среди них тем, кто умеет обращать свинец в серебро – попросту опасно.

Не для Дзимвела, конечно. Но сделка может сорваться. Обернуться большой кровью… а большая кровь привлекает ненужное внимание.

С Газюльбой они провели еще три дня, пока тот полностью не убедился – живых упырей в волости не осталось. На самом деле они закончились в первую же ночь, но гетман оказался мужиком ответственным и щепетильным.

Ну а потом он двинул домой, в родовую усадьбу. И Дзимвел с ним – за платой.

– Что ж там меня, интересно, ждет, а, ведун? – хитро поглядывал на него гетман, когда впереди показались расписные ворота. – Ты-то, жулик, знаешь, поди?

– Это старая ведовская традиция, – ответил Дзимвел. – Мне может повезти, может не повезти. Может, тебе там злато привалило, пока тебя не было. Может, просто любимая собака ощенилась. А может, уйду я сегодня с пустыми руками.

– Злато, скажешь тоже. Злата я тебе и так предлагал.

Встречали гетмана шумно и хлебосольно. Все домашние высыпали во двор, вынесли огромный калач с рюмкой беленькой, а на шею Газюльбе бросилась жена, миловидная и пышнотелая, с копной золотых волос.

– Радость-то, радость какая! – лепетала она. – Вернулся, спаси господи, живой!

И давай целовать гетмана в щеки и уста.

Дзимвел аж скривился. Телячьи нежности смертных.

– А и для тебя у меня радость уготована! – воскликнула гетманша, оторвавшись от счастливого мужа и наливая ему еще. – Сыночка я тебе родила, сыночка! Несите, сюда несите, покажите папеньке!

Гетман сначала дико обрадовался. Потом похолодел. Обернулся к Дзимвелу – и глаза у него стали мертвыми.

Но потом младенца принесли, и Газюльба уставился на него с совсем уж непонятным выражением лица.

– Малюсенький какой мальчишка, – произнес он медленно. – А меня ж целый год не было.

– Год, год, – закивала гетманша.

– А ребеночку-то месяца полтора, не больше.

– Да где ж полтора, все три ему, родненький! Ничего, наверстает еще, войдет в рост!

– Правду говорит? – спросил Газюльба, повернувшись к Дзимвелу.

– От нее смердит ложью, – спокойно сказал тот.

Может, гетман и не поверил бы мутному колдуну. Да только он и сам на глаза не жаловался. И не настолько еще был пьян, чтобы не увидеть некоторых очевидных вещей.

– Надо же, чернявый какой, – вздохнул рыжеусый Газюльба, отталкивая жену и проходя в свою горницу.

Там его уже ждал Дзимвел. Не обратив внимания, что тот как-то умудрился оказаться здесь впереди него, гетман налил себе водки, уставился на чучело оленя в углу и угрюмо сказал:

– Забирай, что тебе обещано. И уйди с глаз.

Другой Дзимвел рванул младенца из рук матери – и та, конечно, заверещала. И все заверещали. Гетман, в душе которого творился кавардак, вывалился наружу с полупустой бутылью и заорал:

– А знаешь… забирай и ее, чертила!

– Ты уверен? – пристально посмотрел на него Дзимвел.

– Да! – рявкнул гетман. – Забирай, не надобна!

– Может, еще подумаешь?

Дзимвел не то чтобы не хотел, просто в таких делах нужна деликатность. Когда клиент в невменяемом состоянии, сделку могут потом признать ничтожной. Конечно, обычно до этого не доходит, в большинстве случаев устного согласия более чем достаточно… но все же лучше быть аккуратным.

– Подумал! – кивнул Газюльба. – Забирай и щенка, и суку [цензура], и кобеля ее… коли вызнаешь, кто!

Вокруг воцарился гвалт, гетманша бросилась в ноги мужу, принялась лить слезы… а кто-то уже полез через забор…

Покидал гетманскую усадьбу Дзимвел довольный. Все-таки не каждый день зарабатываешь четырнадцать условок. Чистая прибыль, да еще и не придраться – смертный сам всех отдал. Трижды подтвердил согласие, воспользовался властью над нижестоящими, да еще и правом возмездия.

Прекрасный день.

А еще он увидел в деле огнестрельное оружие. И оно Дзимвелу очень понравилось. Это походило на жахатели, субтермагические артефакты цвергов и гномов – но гораздо удобнее в обращении. Не нужно подолгу учиться, действует в любых руках. К тому же бывает совсем маленьким, можно спрятать в кармане.

Правда, его зато не зарядишь просто горстью камней, как жахатель, нужны специальные снаряды. Но для того, кто уже постиг азы темного творения, подобное проблемой не является.

Надо показать эти штучки Каладону, он точно оценит.