Паргоронские байки. Том 4

И фархерримки полезли по стволам. Они тоже внимательно прислушивались… их все больше собиралось тут, на поляне совета.

– А что мне за себя говорить? – почесал грудь Загак. – Дочь у меня есть. Жена есть. А к женщинам других видов я знаешь как отношусь?.. как к подстилкам. Мое ли дело, будет ли она растить от меня ублюдка?

– В этом действительно и состоит ключевая разница, – благодарно кивнул Загаку Дзимвел. – Милые наши красавицы, мы любим вас больше всех. Но поймите, что если вы рожаете от гохеррима – вы тратите на это свое время и энергию. Тратите на потомство, которое не принадлежит к нашему виду и не разделит нашу судьбу. Сколько каждой из вас нужно детей? Сколько каждая из вас хочет детей? Прямо сейчас мы должны думать о своем будущем. О своем роде. О фархерримстве. И поверьте, дружелюбие прочих… чудовищ, – бросил быстрый взгляд на Агипа Дзимвел, – ничуть не лучше их враждебности. Что же до самоталер, то они вообще не рожают от других демонов. Самоталер скрещиваются только с самоталер и служат лишь для отвода излишней похоти. Это их предназначение в этом мире.

Фархерримы еще долго бурлили и спорили, но в конце концов дело сошло на нет. Сложно сказать, как в итоге ко всему этому отнеслась Тальдака, потому что на следующий день ее возлюбленный гохеррим внезапно погиб на дуэли. Его кишки повисли на ветвях деревьев, а в глазах застыло ужасное удивление.

Он ведь был уверен, что с легкостью одолеет какого-то крылатого хлюпика. Но Агип просто разорвал его на части своими золотыми ручищами. Убил насовсем, что вообще-то среди гохерримов не приветствуется.

Но мстить Агипу не стали. Месть противоречит их кодексу.

А потом пришел год, который на Парифате идет как тысяча пятьсот двадцатый год Новой Эпохи…

– То есть прошлый год? – саркастично спросил Дегатти.

– Да, Дегатти. Прошлый год.

К тому времени минуло уже восемь лет со дня рождения фархерримов. Дзимвел накопил довольно много на личном счету. Конечно, с его-то способностями. Он окончательно оторвался от других апостолов, и никто уже не подвергал сомнению его лидерство.

Кроме Ме Темного Легиона у него появились и другие. По большей части мелкие, пустяковые… оказалось, что по-настоящему ценные достать не так-то просто. Их берегут пуще глаза, добровольно не расстаются, а украсть или отнять Ме невозможно.

Но можно выманить хитростью, купить или получить в дар. Загак вот ухитрился таки заполучить очень неплохое – Тысячеглазого Соглядатая. Дзимвел пытался выяснить, где тот его раздобыл, но Загак только ухмылялся.

Пронырливый ублюдок. Ме, идеальное для шпиона… Дзимвел подозревал, что Загаку его подарил кто-то из демолордов. Кто-то, кому интересно, что происходит в урочище фархерримов. Та же Лиу Тайн или Каген…

После этого Дзимвел стал всегда поглядывать вокруг. Не притаился ли где-нибудь маленький соглядатай, не парит ли поодаль один из глаз Загака.

– Что, Загак, теперь я должен говорить тебе, чтобы ты не подсматривал, как я иду в туалет? – как-то спросил его Дзимвел.

Загак только ухмыльнулся. Вообще, он стал еще наглее и всячески намекал, что теперь тоже как бы апостол… и это Дзимвелу особенно не нравилось. Апостолов сотворила Матерь, они не должны появляться просто потому, что кто-то приголубил недостойного вредителя.

Агип, напротив, стал куда более покладистым. Решив, что Солара окончательно от него отвернулась, он объявил носителями благодати самих фархерримов и начал строить на этой основе нечто вроде святого писания. Что-то, похожее на кодекс гохерримов, только со своими особенностями. Дети фархерримов к тому времени уже немного подросли и с охотой следовали за величественным рыцарем. Внушать пиетет бывший соларион умел, как никто.

Дзимвел этому не препятствовал. Пристально наблюдал за происходящим и видел, что на роль лидера Агип не претендует, а потому в его действиях больше пользы, чем вреда. Все равно у самого Дзимвела такой продуманной программы не нашлось, а кому-то учить молодежь нужно.

– Все мы рождены в Темном мире, – вещал Агип зачарованно глядящим демонятам. – И только от нас зависит, будем ли мы вечно блуждать в потемках или поднимемся вверх, воспарим над скверной нашего бытия. Мы лишены здесь света – но мы сами храним свой свет. Пламя наших душ.

Его золотая кожа засветилась, из рук исторглись фонтаны пламени. Демонята восторженно заверещали.

– Мы – фархерримы, – говорил Агип. – Оскверненные, но не сломленные. Мы зависим от чужих душ и чужой энергии, но сие суть топливо, чтобы поддерживать свет во тьме.

Дзимвел тоже сидел поодаль, слушал и довольно кивал. Да, Агип хорошо подвел базу. Это вполне годится, чтобы сплотить фархерримов и задать им направление. А заодно отделить от остальных демонов – чтобы не перемешались, не расточились.

Интересно, сошел ли соларион с ума или просто наконец принял свою новую суть? На сумасшедшего не похож.

В общем, все вроде бы шло хорошо… а потом на фархерримов ополчился Кошленнахтум.