Паргоронские байки. Том 4

– Опаздывает, – недовольно сказала Инграста. – Невежливо с ее стороны. Гостей пригласила, а сама опаздывает.

Пять баронов и пять баронесс возлежали на кушетках или парили в воздухе. Они ожидали хозяйку в Малиновом салоне, лениво переговаривались, обсуждали последние новости. С минуты на минуту должна явиться Великая Гетера, а с ней свита из первоклассных ублажителей.

Малиновый салон – гостиная для самых утонченных гхьетшедариев. Кроме обычной мебели, столов из резной кости и пуфиков с обивкой из натуральной кожи, здесь стоят превосходные механизмы для удовлетворения. Для тех, кто соскучился, но не желает отвлекаться от беседы на живых партнеров.

Стены увешаны картинами – все сплошь оригиналы, ручная работа. Одни нарисованы с натуры, другие – живые смертные, перенесенные на холст в момент агонии или экстаза. Их беззвучные крики все еще слышны в эфире и сочетаются самым гармоничным образом. У Глаххалы превосходный вкус, холсты подобраны безупречно.

Некоторые бароны прихватили спутников. Бхеган привел сразу двух наложников, Бренед – госпожу, Лактачея – возлюбленного, Чавланадол – любовницу, она же повариха. Этот жирный, похожий на Гламмгольдрига в человечьем облике барон еще не произнес ни слова – только непрестанно ел. Его любовница подавала ему заранее приготовленные кушанья, макала кусочки в соус, утирала губы платком. Чавланадолу нравилось, когда за ним ухаживали.

Остальные же обсуждали питомца Инграсты. Очаровательная баронесса в облике шестнадцатилетней девушки демонстрировала эльфа… когда-то это существо было эльфом, да еще и незаурядным волшебником. Инграста была влюблена в него, провела с ним ночь… а наутро волшебник стал таким, как сейчас. Обрюзгшим свиноподобным уродцем с четырьмя коротенькими ножками о раздвоенных копытцах. Лицо осталось почти прежним, хоть и сильно вытянутым, но говорить он больше не мог, Инграста изуродовала ему гортань и укоротила язык.

– Он уже совсем привык, – сказала баронесса, гладя скулящее создание по иссеченной спине. – Хорошенький вышел пупсик, правда? Мы каждый день вместе принимаем ванну.

– Не знаю, я не любительница комнатных зверьков, – протянула Киндекорда. – Ты с ним спишь?

– Половые органы у него остались… но к чему спрашивать о таких интимных вещах? – упрекнула ее Инграста. – Я же не спрашиваю, что творится в твоем концертном зале.

– А могла бы. Я не раз приглашала тебя в гости, дорогая.

– Как-нибудь обязательно наведаюсь, – пообещала Инграста, мило улыбаясь Киндекорде.

Обе понимали, что это ложь. Их гхьеты соседствуют, а сами они приходятся друг другу кузинами. У обеих есть более прямые наследники – но все равно это опасное родство.

А в своем концертном зале Киндекорда властвует безраздельно. Там голос Трубы Паргорона особенно силен, там она может убить даже другого барона.

Глаххалы все еще не было, бароны понемногу начинали скучать. Мезегдер, этот беспокойный тип, сначала летал по залу, разглядывал картины, листал книги – а потом пронизал пространство мыслью, Глаххалу не увидел и полетел поискать ее лично.

Другие тоже стали отлучаться кто куда. Бренед уединился со своей госпожой, и даже сквозь стену были слышны его истошные вопли. Прозванный Величайшим Мазохистом, этот гхьетшедарий не ценил иных удовольствий, кроме боли – причем любил не причинять ее, а испытывать.

– Из-за твоего ошибочного выбора проведения вечера мы теряем время! – доносились окрики госпожи. – За такое мало плетки!.. мало груши страданий!.. тебя ждет стальной еж, ничтожество!

– М-м-м-м!.. – донесся и полный страсти стон Бренеда. Во рту у него был мундштук с гвоздями, продетыми сквозь щеки.

– Если он не заткнется, я пойду и добавлю ему, – зло сказала Фолга.

– Ему это понравится, – ухмыльнулся Бхеган.

– Я знаю. Мне тоже.

– Ну так пойдем вместе, – галантно подставил ей локоть Растлитель.

– Жду еще три минуты, а потом телепортируюсь домой, – сказал Зяван, раздраженно это слушая. – Скажете ей потом, что я не хотел ругаться, но Глаххала доигралась. Если она не появится через три минуты, клянусь, я приведу сюда кульминатов и устрою погром.

Бароны рассмеялись почти хором. У Зявана это любимая присказка, насчет кульминатов. Любит похваляться, что дружит с этими гигантами.

Насколько его похвальба правдива?.. Ну, Зяван действительно вассал Агга и с кульминатами общается чаще других гхьетшедариев… ха, общается. Сам-то он втайне воображает себя новым Гниющим Князем, но всем известно, что Кости Древнейшего его толком и не замечают.

Другие бароны его тоже толком не замечали. Зяван – выскочка, получивший баронство по случайности. Барона Акамена убил младший брат Зявана, не подозревая о существовании старшего, почитая себя наследником… он очень удивился, когда счет и титул достались не ему.

Зяван тоже удивился. Потом убил младшего брата и с упоением начал проматывать наследство.

Еще три минуты он сидел, изучал роспись на столе из ребра великана, рассматривал фривольные сценки из жизни богов и демолордов, пытался понять, кто там есть кто… а потом, как и обещал, телепортировался прочь.

Точнее, попытался телепортироваться.