Паргоронские байки. Том 5

Жаннаро был неприятен этот разговор. Он не хотел общаться с дожем, он просто выполнял его заказы. Точно так же, как выполнял заказы его отца, деда, двоюродного деда и прадеда.

Жаннаро восемьдесят лет работал в Таймуранге и служил уже пятому дожу. Они все были не слишком приятными индивидами — коварными, беспринципными, алчными. Кого-то иного в высшей аристократии Нураона и не водится — здесь наверх выбиваются в основном подонки. Те немногие, что отличаются благородством и порядочностью, умирают в нищете, как умер отец Жаннаро.

Но нынешний дож был, пожалуй, худшим из всех. Гнуснейшее создание во всех отношениях… но платит хорошо. И прекрасно понимает, насколько ценен для него Жаннаро э’Стакро.

В сопровождении своих новых, самых преданных отныне служанок, дож покинул особняк волшебника. Тот откинулся в кресле перед камином, отхлебнул горячего чая и равнодушно скользнул взглядом по мешку с монетами. Восемьсот шевларийских фрозентариков. Хорошие деньги за пару дней работы.

- Очень хорошие! — завистливо воскликнул Дегатти. — Это же почти триста орбов!

Интересно, почему дож всегда платит иностранными монетами? Впрочем, Жаннаро это безразлично — было бы золото натуральным. Расходы в последнее время возросли, ни один фрозентарик лишним не будет.

Плеча коснулась ласковая рука. Жаннаро мурлыкнул и потерся щекой о гладкую кожу. Естрия наклонилась — и губ коснулись другие губы, а по телу прошла сладкая дрожь.

Если и был на свете тот, кого Жаннаро любил больше жизни, так это супруга. Его родители умерли почти семьдесят лет назад, сестра — пятьдесят. Ему самому не так давно исполнилось ровно сто, и вплоть до семидесяти пяти он жил один, всецело посвящая себя исследованиям.

А потом в его дом вошла Естрия — и жизнь изменилась навсегда.

Строго говоря, это был ее дом. Жаннаро не видел необходимости приобретать жилье в собственность и снимал особняк у одной вдовы, владелицы нескольких доходных домов. Каждый Добрый День старушка появлялась на пороге с двумя кусочками пирога, тщательно пересчитывала монеты за традиционной чашкой чая — и они расставались еще на год.

Но четверть века назад она умерла, и в очередной Добрый День за рентой явилась ее внучка. Она знала только, что среди арендаторов бабушки есть старый колдун, известный на весь город вивисектор — и ужасно удивилась, когда увидела юношу немногим старше себя на вид.

Конечно, дело было просто в профессиональных навыках Жаннаро. Плох тот биомаг, что не способен поддерживать тело молодым и крепким.

Естрия за минувшие годы тоже почти не изменилась. Ей пятьдесят, но она по-прежнему выглядит двадцатилетней девчонкой — стройной и свежей. Когда они с Жаннаро посещали званые вечера, что так любит устраивать городской бомонд, их порой принимали за кого-то из светской молодежи, из этих модников и модниц, что фланируют по балам и тратят родительские денежки. Многие считали городского чародея заплесневелым, пропахшим формалином старикашкой, не вылезающим из лаборатории.

Собственно, вплоть до семидесяти пяти Жаннаро именно таким и был… если вычеркнуть «старикашку». Многие волшебники не считают физическое тело чем-то существенным и позволяют ему стареть, но Жаннаро всегда был щепетилен в этом отношении.

Потому и заполучил Естрию. Потому и был уже столько лет безумно с ней счастлив.

— Ого, сколько он заплатил! — восхитилась жена, сунув нос в мешочек. — Это за тех шлюшек?

— Сестер э’Браунте, да, — подтвердил Жаннаро. — Ему их очень хотелось.

— Мог бы все-таки позволить помочь, — сказала Естрия. — Я бы тебя к ним не ревновала.

Жаннаро только хмыкнул, щелкая пальцами, чтоб дрова получше разгорелись. За окном стояла холодная осенняя ночь, дождь лил так, словно Волноликий решил присоединить Таймуранг к своему царству, а они с Естрией сидели у жаркого камина, пили чай и ели сладкое печенье. Тонкое-тонкое, почти прозрачное. Мериунна пекла их просто изумительно.

Мериунна, конечно, тоже была кадавром. Вся прислуга в доме появилась на свет так же, как новые служанки дожа. Жаннаро регулярно посещал казни и даже приплачивал палачу, чтобы тот поострее затачивал топор. Часть трупов, конечно, забирала родня, но некоторых просто зарывали на общественном кладбище… или отдавали Жаннаро.

Естрию работа мужа поначалу отталкивала. Вся эта возня с мертвецами, отрубленные части тел, органы в банках, струящийся по трубкам наноплазм… да, непосвященных это пугает. Адепты Монстрамина пользуются жутковатой славой, хотя это самый безобидный институт в КА.

Со временем Естрия это поняла. Жаннаро сумел заинтересовать ее тем, что делает. Она увидела процедуру возвращения жизни его глазами и тоже разглядела таящуюся в ней красоту. После этого любимая стала вначале присутствовать при операциях, а потом и ассистировать.

Но не на спецзаказах, конечно. Дож уверен, что о близняшках э’Браунте знают только четверо — он, Жаннаро, да сами близняшки. Не то чтобы это имело какое-то значение… но все же не стоит лишний раз волновать дожа.