Паргоронские байки. Том 5

Правда, после этого Кристальная Тьма пошла на Паргорон войной, и гохерримы впервые встретились с серьезным внешним противником. Но с тех пор минули даже не тысячи, а десятки тысяч лет, и зла давно никто не держит.

Но и доверять этим хитрожопым кристаллоносцам никто не собирается.

— Еще раз спасибо, что пришли, — повторил Све Роаг. — Мы благодарны, что вы нас выслушали, и рады уже тому, что вы не собираетесь нам препятствовать.

— Мы желаем вам удачи, — усмехнулся Герекс.

— И с волнением будем наблюдать за вашими успехами, — добавил Иак Саккакх.

В общем-то, на этом встреча и закончилась. Единственной ее целью было хотя бы формально задокументировать тот факт, что Паргорон предупредил другие Темные миры. Теперь можно твердо рассчитывать, что те не нанесут удар в спину.

Им всем ведь выгодней, чтобы проиграл Сальван. Один из сильнейших Светлых миров в секторе — если он рухнет или ослабнет, поживиться смогут и другие.

Но они охотно поживятся и на руинах Паргорона.

Так что была заключена негласная договоренность. Когда Паргорон оголит свои границы, извне на него не нападут.

Все будут ждать итога битвы.

— Если мы проиграем — нас уничтожат, — сказал Фар’Дуватхим. — А мы проиграем.

— Ты слишком пессимистичен, — донеслось из зарослей. — В этот раз мы можем и победить. Паргорон еще никогда не был так силен, как сейчас.

— Лучше бы нам не побеждать, — покачал головой Фар’Дуватхим. — Мы можем уничтожить один пантеон — но тогда на нас сосредоточат внимание другие. Знаешь, сколько богов Сальвана принадлежат сразу к нескольким пантеонам? Они там все взаимно переплетены, все друг другу братья, дети и супруги. Да нас сгноят за свою погибшую родню!

— Да-а-а, тут ты прав… — протянул Сорокопут, разводя тернистые кущи и выходя на свет.

Сорокопут. Именно на нем остановил выбор Фар’Дуватхим. Никто другой его не поддержит — даже Ге’Хуул ненавидит одного лишь Гламмгольдрига, но не весь Паргорон в целом.

А вот Сорокопут… с ним у Фар’Дуватхима много общего. Он тоже в некотором смысле последний сурдит. В отличие от нактархимов, его род не истреблен полностью, некоторые бежали во Тьму вместе с ла-ционне, но неизвестно, много ли их там осталось и какова вообще их судьба.

А в Паргороне Сорокопут — последний.

— Сколько образов это навевает… — задумчиво произнес Повелитель Терний. — Смерть богов… Победа демонического… Руины в зловонной пучине… болотные обитатели, их захватившие, но неспособные использовать утварь разумной жизни. Лишь использовать в меру собственных инстинктов и слабого разумения. А затем — кара… палящее солнце, что высушит это болото и всех гадов, в нем живущих. Руины снова видят свет, дивя путников своей мертвой красою… и ожидая новых обитателей. Все вернется на круги своя, а судьба гадов — быть окаменевшими трупиками…

Могущество Сорокопута сродни гхьетшедарийскому. Он повелевает Терниями — своеобразным экватором внешней стороны Чаши, широким кольцом колючих зарослей, что разделяет Туманное Днище и Мглистые Земли. Здесь Сорокопут развел что-то вроде душевой фермы, вытягивает понемногу жизнь из бесчисленных жертв — и в последнее время его все сильнее тяготит посредничество Банка Душ.

Фар’Дуватхим еще и поэтому обратился именно к нему. Личные мотивы и взаимные обиды — это ерунда. Но Сорокопут — один из немногих, кто даже выиграет от падения Паргорона и разрушения нынешней экономической системы. Оставшись последним сурдитом, он создал нечто абсолютно индивидуальное, он с каждым веком все хуже вписывается в паргоронское общество и уже начинает от этого страдать.

В основном стараниями бушуков. У Сорокопута тоже есть бухгалтер, но тот не защищает интересы патрона, а наоборот. Предлагает ему всякие сомнительные финансовые схемы, вяжущие Сорокопута по рукам и ногам. Выявляет все его источники доходов, доносит обо всем в Учреждение.

Там даже есть специальная ларитра, которая занимается только Сорокопутом.

— Все это душит меня, — согласился Повелитель Терний, обвивая свою мясистую тушу лианой. — Моя тяга к творчеству и самовыражению все время наталкивается на непонимание и сопротивление социума. Обывателям, конечно, не понять моих замыслов.

— Было гораздо лучше в прежние времена, — кивнул Фар’Дуватхим. — До того, как мы все объединились… и завязались в этот клубок. И сейчас большинство змей в этом клубке тянут нас в пропасть. Прежде мы были беднее… но свободнее следовали зову сердца.

— А к чему призывает твое сердце? — пристально посмотрел Сорокопут.

— Когда начнется то, что начнется, мое сердце призовет меня собрать вещи в узелок и отправиться в добровольное изгнание.

— Нам не позволят собрать вещи в узелок. Большая часть наших вещей — под замком у бушуков.

— Когда Архистратиг пойдет штурмовать небеса, то пойдет ва-банк. Возьмет с собой всех, кого сможет. Я уже выяснил. Они оставят Судью стеречь рубежи, а в самом Банке Душ… там будет только этот карлик в колпаке.