Паргоронские байки. Том 5

— Этот карлик в колпаке сильнее нас, — напомнил Сорокопут. — Сколько у тебя на счету?.. один и четыре?.. у меня и того меньше. У Мараула больше, чем у нас двоих, вместе взятых. И он будет в своем логове. Даже вдвоем…

— Его иллюзии больше не проблема для тебя, — усмехнулся Фар’Дуватхим.

Сорокопут чуть заметно улыбнулся. На одной из лиан раскрылся огромный цветок, и все обдало душным ароматом. И тем не менее, последний сурдит покачал головой.

— Даже вдвоем — нет, — сказал он. — Вот если нас будет хотя бы трое…

Фар’Дуватхим хранил молчание. Он ждал этого. Сорокопут осторожен, Сорокопут не любит рисковать. Он потому и остался последним сурдитом, что всегда все рассчитывал наперед и действовал наверняка.

Но в Банк Душ просто не сможет проникнуть тот, в ком нет духа Древнейшего. Не получится просто завербовать кого-то постороннего. Нужно подбить кого-то из своих — но Фар’Дуватхим уже просчитал всех оставшихся демолордов и больше ни на кого из них не надеялся.

— Если нас будет хотя бы трое… — повторил Сорокопут.

— Третьему взяться неоткуда. Больше никто не согласится.

— Отчего же? Есть еще кое-кто… кое-кто, о ком все давно забыли… Никто сильнее них не заинтересован в том, чтобы Паргорон проиграл… ведь тогда они смогут вернуться домой.

— Признаться, я давно подозревал, что ты держишь с ними связь, — сказал Фар’Дуватхим.

— Подозрения без доказательств — это все, что есть у каждого из вас, — тонко улыбнулся сурдит, исчезая в своих терниях.

Высшим демонам очень легко ходить через Кромку. Когда дополнительные измерения для тебя — просто повернутые иначе длина, ширина и высота, перемещаться между мирами немногим сложнее, чем между квартирами. Путь преграждают всего лишь двери — но в одни можно постучать, а другие взломать.

Совсем иное дело — внутри собственного мира. Когда нужно не просто сделать шаг в одном из высших направлений, а преодолеть огромное расстояние сквозь космическую пустоту… нет, ладно бы еще пустоту! Пустота — это всего лишь пустота, она не может тебе навредить, и перемещение в космосе для демона — просто скучный и не очень быстрый процесс.

Проблема в том, что космос Темных миров состоит из Тьмы. В разреженном состоянии, но Тьмы. И когда ее так много, когда вокруг нет ничего другого — туда лучше не соваться даже демону.

Но развитая мысль находит решение для любой задачи. Способы путешествовать во Тьме существуют. А Фар’Дуватхим был демолордом, и его защищала собственная демоническая сила. Ее просто было слишком много, чтобы бояться чего-то настолько тривиального.

Чуть больше суток Фар’Дуватхим летел в клокочущем мраке, прежде чем достиг другого аркала, другого пузыря жизни во Тьме. Он был даже больше паргоронского, но в нем не было Чаши, не было каменной тверди, окружающей Центральный Огонь.

Все, что тут было — роители ла-ционне.

Их были тысячи. Многие тысячи суставчатых черных громадин, образующих космическую паутину. Они пристыковывались и отстыковывались, перемещались по своему аркалу, ныряли во Тьму и выныривали из нее.

Тысячи. Когда-то их было три. Всего лишь на трех кораблях-роителях ла-ционне покинули Паргорон в конце Десяти Тысяч Лет Войны. Они поняли, что проигрывают, и предпочли гибели бегство.

С ними улетели и немногие выжившие сурдиты. Один только Сорокопут предпочел остаться — у него к тому времени уже были его Тернии, и он решил рискнуть.

Ла-ционне тогда предлагали присоединиться и нактархимам. Последним нактархимам, отступившим в Крепость Миражей. Почему они тогда не присоединились? Почему Фар’Дуватхим отказался бежать из мира, что выстроил для них бог-породитель? К чему привела их та глупая гордость?

Кровь и Мышцы Древнейшего. Здесь, в пустоте, окруженные Тьмой, они выстроили свою цивилизацию. Они тоже демоны, так что выжили там, где не выжил бы никто.

Фар’Дуватхима заметили еще на подлете. Он не скрывался — напротив, летел абсолютно открыто, полыхал аурой демолорда на весь аркал. Ему быстро поступил ментальный импульс — и Фар’Дуватхим на него ответил.

В одном из роителей распахнулся люк, и в пустоту выплыли сразу три ла-ционне — тощих остроголовых существ крупнее бушуков, но мельче ларитр и гхьетшедариев. Именно из их генов Мазекресс создала хламенариев и тахринариев, хотя те и другие в подметки не годятся своим предкам.

Сами по себе ла-ционне хрупки и в драке стоят немногого. Их сила в другом. Кровь Древнейшего — демоны-механики, живые двигатели. Они строят удивительные машины и огромные корабли, оживляя их демонической силой.

А еще ла-ционне всегда были едины. Поодиночке они ничто, немногим сильнее шуков и почти безмозглые, но собираясь вместе — многократно усиливаются и умнеют. Буквально сливаясь внутри своих гигантских механизмов, ла-ционне создают нечто вроде коллективных демолордов, всемогущих машинных монстров.

Каждый шаг Фар’Дуватхима отдавался эхом. Его привели на крупнейший роитель — Ядро Кровотока. Тут повсюду были полые трубы, полные жидкости — ла-ционне предпочитали перемещаться по ним, скользили со страшной скоростью, носились по всему своему громадному флоту.