Паргоронские байки. Том 5

Янгфанхофен и Эсветаллила стояли друг против друга. Алебарда пока была опущена к земле, тесак не покинул пояса.

Но напряжение меж братом и сестрой можно было резать ножом.

На счету Сильдибедана было чуть-чуть больше двух процентов общего капитала Банка Душ. Настолько чуть-чуть, что практически незаметно — два целых и две тысячных процента. Разделенного пополам, счета хватило на двух демолордов — но у них обоих теперь на какой-то волосок больше заветной доли. Любой более-менее крупный расход сбросит их ниже черты.

Оба это понимали. И также оба понимали, что они друг другу ближайшие родственники. Так уж вышло, что ни у кого из двоих не было здравствующих детей. Гибель одного автоматом удвоит капитал второго.

Кого угодно это сделало бы смертельными врагами.

Эсветаллила была в своем боевом облачении. Будучи вексилларием, она возглавляла Третий легион — тот, что охраняет Банк Душ. Достойная дочь своего отца, она тысячи лет занимала этот пост, несла знамя с мечом, пригвождающим к земле ключ. Герб Третьего легиона, символ несокрушимого запора на главной сокровищнице Паргорона.

Янгфанхофен, наоборот, был в старом засаленном фартуке. Садим принес ему весть прямо во время стряпни… и он закончил готовить, пока слушал своего нового бухгалтера.

Хотя о смерти отца Янгфанхофен узнал даже до того. Поскольку их с Эсветаллилой двое, счет переключился с некоторым запозданием — но это все же случилось раньше, чем на поварню ворвался завывающий Садим. А не заметить того, что ты теперь демолорд… нужно быть невероятно рассеянным, чтобы такое пропустить.

И теперь между наследниками Сильдибедана висело тяжелое молчание. Ни тот, ни другая не касались клинков. Ни тот, ни другая не собирались нападать первыми.

И в то же время каждый боялся, что второй окажется… менее щепетилен.

Пальцы Эсветаллилы дрогнули. Она взялась за рукоять алебарды… приподняла ее… взгляд не отрывался от брата, но брат стоял неподвижно. Гохерримка вскинула именной клинок… и швырнула наземь.

— Хочешь — нападай, — сказала она. — А я не буду.

— И я не буду, — пожал плечами Янгфанхофен, не касаясь тесака. — Знаешь, это наследство… я вполне состоялся и как повар. Если это означает, что мы будем врагами… так я уж лучше вернусь к котлу.

Плечи Эсветаллилы облегченно опустились. Она сделала шаг — и протянула руку.

— Несколько дополнительных акций не стоят потери брата, — сказала Эсветаллила.

— Ну тогда давай помянем отца, что ли? — достал пузатую бутыль Янгфанхофен.

— И отметим наш новый статус, — улыбнулась Эсветаллила.

Раздались оглушительные рыдания. Садим, этот старый прожженный банкир, ревел в три ручья, глядя на своих новых хозяев. Все это время он топтался в сторонке, тоскливо ожидая, когда один убьет другого… он ведь даже не смел надеяться, что в живых останутся оба.

— Как я вас люблю! — всхлипнул он, обнимая ноги гохерримов. — Семья — это самое главное, я всегда это говорил и буду говорить!

— Так все бушуки говорят, — усмехнулась Эсветаллила.

— Обещаю служить вам так же верно, как служил вашему отцу! — пообещал Садим. — Буду воровать ровно столько, чтобы это вам не вредило!

— Спасибо, Садим. Мы это ценим.

Донесся бесшумный хлопок. Янгфанхофен и Эсветаллила машинально схватились за клинки — но то оказался всего лишь гхьетшедарий… гхьетшедарийка. Женщина редкой красоты.

— Мои господа, — чуть наклонила она голову. — Кажется, мы незнакомы. Мое имя — Совита.

— Старшая жена Фар’Дуватхима? — узнал ее Янгфанхофен.

— Единственная жена Фар’Дуватхима. И я… я не знаю, с чего начать…

Лик прекрасной демоницы омрачился. Она все еще колебалась, видно было. До последнего не была уверена, долго взвешивала все «за» и «против».

Но в конце концов она открыла рот и рассказала о визите в их крепость божества и случайно подслушанном разговоре.

— Ха, случайно! — фыркнул Джулдабедан. — Эта стерва всю жизнь продавала всех, кого могла! Но начала с Фар’Дуватхима…

Нет, она действительно колебалась очень долго. Но дело, конечно, было не в любви. Просто Совита никак не могла решить, при каком раскладе больше выиграет. Но когда ее муж связался с ла-ционне и убил Судью Паргорона, она поняла, что дело пахнет жареным и надо срочно определяться в симпатиях.

Увы, из-за того, что она тянула до последнего момента, ей некому стало доносить. Все оставшиеся в Паргороне демолорды либо участвуют в войне удаленно, либо Бго. Совита не надеялась объяснить что-нибудь Тому, Кто Кричит В Ночи.

И потому она бросилась к свежеиспеченным наследникам Сильдибедана.

Она не знала и не могла знать конкретного плана Фар’Дуватхима. Только то, что удалось подслушать. Но хватило и этого, чтобы все стало очевидным.

Янгфанхофен и Эсветаллила переглянулись — и поняли друг друга без слов.

Банк Душ — самая охраняемая часть Паргорона. Бушуки давным-давно защитили его от чужаков, завязали все на духе бога-творца Паргорона. Двери открываются только перед демолордами, а внутри может находиться только тот, кто несет частичку Плоти Древнейшего.