Паргоронские байки. Том 5

Молодые сквайры зашептались. Они знали, что гниль изнанки иногда странно влияет на окружающее — уродует животных, становится началом мора, — так что не удивились, что пробывший в ней так долго человек слился с собственной броней.

Он еще дешево отделался — большинство жертв гнили просто умирает.

— А как ты ходишь в отхожее место? — спросил один из щитников.

Они в основном парни простые, из крестьян. Многие даже читать не умеют.

— А… ну… там есть отводник, — неохотно ответил Геспетцер. — Система утилизации… теперь скафандр часть меня и, честно говоря, я не очень хочу об этом…

— И не надо, не надо, — сердито покосился на щитника Кетиш.

— Не, это-то несложно, — заверил Геспетцер. — Вот есть и пить оказалось потруднее. Там было не так много съестного.

— И что же ты там ел?

— А вы видели тех уродов, которые вывалились вместе со мной? Вот их и ел.

— Они… съедобные?..

— Они же сразу разлагаются, как погибают, — недоуменно сказал один из алхимиков.

— Там — не сразу. Чем, думаете, они сами там питаются? Друг другом.

— Что ж они тогда к нам прут? — недовольно проворчал кто-то.

— Да мы послаще!

Прокатилась волна нестройного смеха. Шутка была не очень-то и смешная, но попала в нужное настроение. Хоругвь потеряла сегодня большую часть состава, но сидящие здесь выжили, сидящие здесь победили. Их стояние закончилось победой, они дали отпор очередному прорыву — и обрели удивительного друга.

Трещина тем временем уже почти закрылась. Все, кто мог и хотел сквозь нее пройти, сделали это сразу же, но сама трещина все еще мерцала, все еще истекала гнилью изнанки. Но оставалось ей недолго — еще минут пять, от силы десять, и прорыв окончательно завершится.

— Пора мне, — обернулся к трещине Геспетцер. — Не поминайте плохим.

— Ты… ты что, обратно?! — поразился Кетиш.

— Обратно, — опустил лицевой щиток рейнджер. — Искать другую кротовину. Они там часто раскрываются.

— А не хочешь остаться у нас? Нам бы пригодился парень вроде тебя.

— Нет. Я буду искать дорогу домой.

Дерем Кетиш почтительно склонил голову. Один за другим рыцари Геона поднялись на ноги — и тоже склонились в поклоне.

Дар Геспетцер Тандария вытянул руку. Кетиш на миг замешкался, но потом сделал так же. Геспетцер усмехнулся, коснулся его ладони своей — и рыцари из разных миров пожали руки.

Интерлюдия

— Когда ты стал описывать мамбийского гремучника, я решил, что им всем конец, — поделился Бельзедор. — Ан нет, трое из пяти спаслись. Молодцы.

— А этот… Геспетцер… что, нашел он дорогу домой? — с надеждой спросил Дегатти.

— Может быть, нашел, — вздохнул Янгфанхофен. — А может быть, ищет по сей день.

— Во Тьме.

— Вечно во Тьме. Это очень жутко и неприятно.

— Ну демонам-то это не страшно, думаю.

— Тьма для нас не полезна, мэтр Дегатти, — покачал головой Янгфанхофен. — Мы устойчивы к ней, но когда ее слишком много, нам тоже дурнеет. Мы тоже можем погибнуть или покалечиться. Помнишь того же Худайшидана? А некоторые… некоторые сходят с ума. Вот как раз и живой пример… заткните-ка уши лучше.

В этот раз вздрогнул даже Бельзедор. Даже Темный Властелин послушался Янгфанхофена и зажал уши ладонями, когда в малом зале появился тот, кто даже по меркам Паргорона загадочен, кошмарен и смертоносен.

Бго.

Дегатти знал, что в «Соелу» даже всемогущие не так уж и могущественны. Здесь нейтральная территория, здесь властен только Янгфанхофен. Паргоронский Корчмарь защищает своих гостей, не позволяет им убивать друг друга.

И все же внутри похолодело. Крик Бго… он проникал сквозь любые затычки, просверливал мозг и оставлял в душе кровоточащие раны. Волшебник невольно вцепился в табурет, надеясь лишь, что Янгфанхофен все-таки достаточно умерил смертоносную силу этого своего посетителя.

Странно было вообще видеть его в баре, этого демолорда и Темного бога. По полу со скрипом катилась повозка на четырех колесиках, а на ней высилось что-то вроде уродливой абстрактной скульптуры — не то вешалки, не то корявого дерева. На самой верхней пике… ветке… штыре сидела отрубленная голова — причем абсолютно мертвая, с распахнутыми глазами и разинутым ртом. Она не росла там, а была насажена, воткнута.

Тот, Кто Кричит Во Тьме даже не подъехал к стойке. Он просто описал круг по залу — и сидящие за одним из столиков демоны выглядели напуганными. Потом Бго остановился, уставился мертвыми глазами на Янгфанхофена, поглядел на Бельзедора, встретился взглядом с Дегатти и несколько секунд стоял неподвижно.

А потом убрался так же, как появился.

— Это что сейчас было? — спросил Дегатти, осторожно вынимая пальцы из ушей и судорожно втягивая воздух. — Он что, тоже заходит к тебе в бар?

— Очень редко, — заверил Янгфанхофен. — Очень-очень. Только когда в нем пробуждаются воспоминания. В такие минуты он не кричит и иногда с ним даже можно поговорить.

— Может, он еще и твои байки слушает? — хмыкнул Бельзедор.

— Нет. Но было так, что он сам рассказал мне одну.

— Бго рассказал тебе байку?! — поразился Дегатти.

— Да. В один из своих редких периодов просветления.

— Расскажи! — потребовал Дегатти.

— Ну я не знаю, он со мной по большому секрету поделился…