Пари на любовь

К глазам подступают слезы, и я изо всех сил сдерживаю всхлип. Это наш первый разговор после того, как я вернулась в Лос-Анджелес. Мой Чемпион.

– Не поверишь, стоило ступить на Западное побережье, как я стала нарасхват, – отшучиваюсь я и зажмуриваюсь, чтобы не заплакать.

Забираюсь на кровать, подбираю под себя ноги и утыкаюсь подбородком в колени.

– Итак, что на тебе сейчас надето? – интересуется Уитакер, и я представляю, как он с нахальной улыбкой поигрывает бровями.

– М-м-м-м… ничего, – хихикаю я.

Воцаряется молчание, и я точно знаю, что он сейчас проклинает все на свете.

– Я только что вышла из душа и…

– Умоляю, малышка Дэниелс, не изводи меня. Я и так нахожусь в шаге от того, чтобы все бросить и сорваться к тебе, – жалобно стонет он. – Подожди.

Через секунду на экране телефона появляется его изображение. Мое сердце замирает, когда я вижу Криса: теплый взгляд, с жадностью исследующий мое лицо, приоткрытые губы, по которым он проводит языком, и взъерошенные волосы, в которые я так люблю запускать пальцы. Господи, мы не виделись всего несколько дней, а кажется, что целую вечность.

– Врунишка, – фыркает он.

– Привет, – шепчу я и понимаю, что слезы вот-вот прольются.

– Привет, малышка Дэниелс. Мы вернулись в самое начало, – улыбнувшись, подмигивает он, и я всхлипываю. – Эй, ты чего? Рэйчел, что случилось?

– Ничего, – качаю головой и вытираю воротом его футболки глаза. – Просто не думала, что это будет настолько тяжело. А еще никогда не думала, что превращусь в свою сестрицу.

Крис кривится:

– Рэйч, помни главное правило: не упоминай имя дьяволицы, когда мы в постели.

– Мы не в постели, – возражаю я.

– Ну почему же? Нас разделяет только экран телефона, но по факту мы оба в кровати. Так что будь добра, оставь старшую Дэниелс за пределами спальни, – только сейчас я замечаю изголовье его кровати, в которой мы провели несколько счастливых ночей.

– У меня сегодня был первый съемочный день, – признаюсь я.

– Ты все еще блондинка, – замечает он с улыбкой.

– Ага. Надеюсь, ничего не изменится. Трудно судить по одному дню, но чувствую, могут возникнуть проблемы с партнером.

Крис заметно напрягается, и его губы искривляются в подобии улыбки, но больше напоминают оскал. Мы не обговаривали некоторые нюансы актерства. Например, как он будет относиться к тому, что по сюжету мне придется целоваться или играть постельные сцены с другими парнями. Конечно, используются специальные накладки и все прикосновения не имеют никакого значения, но я знаю случаи, когда актрисам приходилось бросать роль, чтобы сохранить отношения.

– Будем считать, что его спасает только съемочная площадка. Не думаю, что за ее пределами смогу спокойно пожать ему руку и не оставить пару переломов, – ворчит он, по-мальчишески хмурясь.

– Слышу ревнивые нотки, Уитакер, – прищуриваюсь я.

Он фыркает и закидывает руку за голову, отчего его грудные мышцы напрягаются, и у меня перехватывает дыхание, а внизу живота все трепещет от этого вида.

– Вот именно. Поэтому мне не о чем переживать, – самодовольно ухмыляется он, и мои щеки заливает румянец.

– Как мистер Уитакер? – интересуюсь я, чтобы сменить тему.

– Как обычно. Ворчит и ест вредную еду. Хотя стал гораздо чаще появляться в городе, учитывая, что он ненавидит выбираться с ранчо. Мы не пересекаемся. Когда я захожу в дом, он сразу оказывается на заднем дворе, а мама делает вид, что это вполне нормально.

При упоминании миссис Уитакер в голове сразу проносятся ее слова. Они словно яркая неоновая вывеска, мигающая противным светом и издающая мерзкий писк, не дают о себе забыть. Но я все равно улыбаюсь, хотя ее поступок сильно ранил.

– Ты не думал, что Наоми права и тебе надо отступить, чтобы он прекратил упрямиться? Со мной твой отец был очень милым.

– Возможно, ему тогда что-то вкололи. Джон Уитакер не знает, что значит быть милым.

Я смеюсь и откидываюсь на подушки. Несмотря на улыбку, сердце в груди разрывается от тоски. Мне хочется лежать в объятиях Криса, чувствовать прикосновения и слушать пошлые шутки. Я не против того, чтобы Бэкс уткнулся холодным носом мне в ноги и проспал так всю ночь. Надоело, что счастье ускользает от меня, стоит начать согреваться в его лучах.

Перекатываюсь на бок и, подложив одну руку под щеку, улыбаюсь, хотя мне и грустно. Мы смотрим друг другу в глаза и ведем молчаливый разговор. Я знаю, что Крис все прекрасно понимает. Даже лучше меня самой. Сейчас мне будет достаточно просто видеть его, даже через экран телефона, и слышать размеренное дыхание, срывающееся с его губ.

От усталости глаза начинают слипаться, и, расслабившись, я едва не роняю телефон, но вовремя сжимаю пальцы.

– Я скучаю, – устало шепчу я, и уголки губ Криса приподнимаются.

– Представь, насколько будет фееричным наш секс, когда я приеду в Лос-Анджелес, – он коварно улыбается.

– Ты неисправим, – хохочу я.

– Можем устроить репетицию, – он проводит языком по нижней губе, и по телу пробегает волна мурашек.

– Я не буду заниматься сексом по телефону, – сон как рукой снимает, а к щекам приливает жар, который за секунды меня выдает, судя по довольному лицу Уитакера.