Пари на любовь

– Подумай об этом еще раз, и единственное, что ты сможешь делать ближайшие несколько недель – это пить сок через трубочку, – угрожающе произношу я, испепеляя его взглядом.

Мои пальцы впиваются в бутылку с пивом. Шон замечает это и тут же вскидывает руки в свою защиту.

– Эй, друг, я шучу. Если у тебя на нее планы, мог бы так сразу и сказать, – с усмешкой говорит он.

– Забудь о ней, – резко бросаю я и поворачиваюсь в сторону Рэйчел.

– Кажется, у тебя проблемы, – шепчет Кэм, наклонившись ко мне. – Либо сейчас, либо потом уже будет поздно, Крис.

Рэйчел скидывает с себя рубашку, остальные девушки повторяют за ней, и бар взрывается бурными овациями. Никогда прежде Джорджтаун не видел ничего подобного. Тихий, скромный, с воскресными службами по утрам, теперь он гудит и готов взорваться. И виной всему она, Рэйчел Дэниелс.

Покручивая бедрами, она медленно опускается передо мной на колени, и аромат ее тела пробирается в ноздри, вытесняя из легких все остальное. Я на сто процентов состою из нее.

Ее руки скользят по моим предплечьям, задирая рукава рубашки, и я проклинаю все на свете за то, что мы сейчас не одни. Она продолжает маняще двигать бедрами, в то время как ладони оставляют после себя горящий след, даже через ткань одежды заставляя плавиться мышцы.

– Подыграй мне, – шепчет она в дюйме от моих губ.

И будь я проклят, если хоть на секунду заставлю себя медлить. Сокращаю чертово расстояние, окончательно стирая между нами границы, и целую ее.

Я умер и попал в рай. Только так я могу описать это легкое касание. Весь остальной мир затихает, есть только я, Рэйчел и этот момент, который я больше не собираюсь упускать. Вихрь ощущений так внезапно обрушивается на меня, что по телу пробегает дрожь. Пальцы скользят по ее бедрам, в то время как губы наконец-то чувствуют ее вкус: сладкий и горьковатый из-за текилы, противоречивый, дерзкий и вожделенный. Все то, что я так люблю в Рэйчел. Омертвевшая часть меня, та, которая была подвержена безразличию на протяжении многих лет, разрушается, и грудь заполняет тепло. С каждым движением наших губ я понимаю, что больше ничего не будет по-прежнему.

Хватаю Рэйч за бедра, и она соскальзывает с барной стойки прямо в мои объятия. Одной рукой обвиваю ее талию, а второй скольжу по шее, утопая в ее волосах и не позволяя отодвинуться даже на секунду. От движения ее бедер мой член набух, в джинсах становится все теснее, и Рэйч определенно это чувствует, но не останавливается. Я давно не слышу музыку, и мне совершенно плевать на присутствующих. Она в моих объятиях. Терзает мои губы, впивается пальцами в плечи и испускает стон, когда я дергаю ее на себя, отчего мы едва не заваливаемся на пол.

Рядом с нами раздается покашливание. Проклятый хриплый звук, который словно игла пронзает воздушный шар, заставляя его сдуться и впустить остальной мир. Рэйчел отстраняется, но я не отпускаю ее дальше, чем на короткий вздох. Тяжело дыша, касается моего лба своим, опаляя горячим дыханием искусанные губы, и смотрит на меня своими пронзительно-голубыми глазами.

– Крис, – шепчет дрожащим голосом.

Провожу тыльной стороной ладони по ее скуле, ласкаю щеку и опускаю руку на шею, отчетливо ощущая, как часто бьется ее сердце. Мы безотрывно смотрим друг другу в глаза, выискивая ответы на скопившиеся за год вопросы и одновременно боясь их получить.

Эта игра изначально была обречена на провал.

Глава 27 Рэйчел

Переворачиваюсь на бок и, тихо простонав, накрываю голову подушкой. Противная ноющая пульсация в висках не прекращается даже на секунду. Стук. Стук. Стук. Это хуже, чем скулеж Бэкса. Солнечные лучи просачиваются сквозь окно, которое я благополучно забыла зашторить вчера вечером, и прожигают спину. Во рту словно кто-то сдох и начинает разлагаться. Возможно, это мои необдуманные поступки, совершенные прошлым вечером.

Проклятый Техас, текила и мое безрассудство!

Где-то на полу раздается ужасающий звук, сигнализирующий о том, что звонит Алекс. Новая мысленная пометка: Рэйчел, возлюби свою сестру и прекрати устанавливать на нее душераздирающие мелодии, соответствующие ее ужасному характеру!

Свешиваю ногу с края кровати в глупой попытке нащупать телефон и не получить кровоизлияние в мозг от уровня громкости. Банши испускает меньше шума, нежели Алекс, звонящая уже второй раз подряд.

– Почему я не учусь на собственных ошибках?! – простонав, откидываю подушку в сторону, о чем сразу же жалею. Если до этого солнечный свет беспощадно палил в спину, то теперь бьет в глаза, в связи с чем мозг готов разорваться.

Сползаю с кровати и прислоняюсь спиной к деревянной балке. Прищурившись, вожу рукой по жесткому ворсу ковра и наконец-то нащупываю проклятый телефон.

– Если ты не получила «Грэмми», то этот звонок совершенно бесполезен, – хриплю я.

– Я звонила три раза! – Взбудораженный голос сестры вызывает рвотный рефлекс, и приходится сделать глубокий вдох.

– Какое счастье, что я пропустила первый. В чем дело? – закрываю глаза от греха подальше. Все плывет.

– Как прошел вечер?

– Отлично. Я пила, танцевала и пропахла ребрышками.