Пари на любовь

И я сдалась. Постепенно расслабила каждую клеточку напрягшегося тела, позволяя энергии выйти наружу.

Оставалось надеяться, что господин Варнерд успел найти безопасное укрытие.

Но, кажется, оно не понадобилось. Никакой вспышки не было.

Я ощущала, как меня покидает неиспользованная сила, как она медленно утекает куда-то. Или к чему-то...

Когда боль немного утихла, я смогла открыть глаза. И тут же зажмурила их, ослепленная ярким сиянием вокруг. В голову пришла мысль о том, чтобы переключиться на магическое зрение, и я уже сомневалась, что это была исключительно моя идея. Но все-таки сделать это рискнула.

И мысленно ахнула.

Магия и правда покидала меня — можно было даже увидеть вьющиеся вокруг сгустки огненной энергии. Вот только они плавно перетекали...

В кокон!

Именно его я увидела, когда попыталась открыть глаза. Меня ослепила моя собственная магия, которой кокон, как я поняла, пропитался сполна. Алые всполохи перемешивались с огненно-рыжими, и зрелище по-настоящему завораживало. Неподвижно болтаясь в огромном сплетении энергетических нитей, я могла лишь наблюдать за процессом опустошения резерва и не могла не отметить, что такой способ мне кажется куда более приятным, чем попытка удержать рвущуюся наружу силу, чреватую большим количеством разрушений.

Пока я наблюдала за переливающимися всполохами, кокон стал понемногу слабеть, и я почувствовала, как меня тянет на дно.

«Не переживай, — ответил все тот же сиплый голос, — Спасет, — и добавил уже мягко, — Ты молодец, девочка. Сильная».

Магический кокон постепенно расслаивался, теряя свою яркость и сливаясь с водой. Огненные ленты уплывали вглубь озера, оставляя после себя едва видимый след. Тело налилось свинцовой тяжестью, и я уже готова была задержать дыхание, чтобы хоть какое-то время побыть живой.

Когда открыла рот, чтобы набрать воздуха в легкие, почувствовала, как меня обхватили крепкие руки и тут же притянули к себе. Златокрылый, не сказав ни слова, уткнулся носом в волосы. Ладони крепче сжали талию, а из груди мужчины вырвался вздох.

— Молодец, Алиаста, — повторил он слова Сорда.

— Что-то мне на всю жизнь расхотелось купаться, — попытка разрядить обстановку привела к тому, что я закашлялась.

— Молчи, глупая, — прошептал дракон, еще крепче прижимая меня к себе.

Тепло его тела согревало и не позволяло потеряться в пустоте, которую я сейчас так остро ощущала.

Господин Варнерд перенес нас на берег, где вмиг высушил одежду и, не спрашивая разрешения, просто подхватил на руки. Собственно, я не сопротивлялась. Не было сил даже на то, чтобы уцепиться за его шею — так и повисла безвольной куклой, уставившись на звездное небо.

И когда успело так стемнеть?

— Ты долго сдерживалась, — в голосе мужчины звучала грусть. — Видимо, боялась задеть меня.

Сейчас я радовалась отсутствию ментальной защиты, которую, впрочем, дракон и так обходит без труда. У меня не было сил ни на слова, ни на простейший кивок головы. Слабость овладевала телом и разумом.

Ночное небо на мгновение закрыла шея дракона, а после я увидела знакомые янтарные глаза, в которых читалось искреннее переживание и желание хоть чем-то помочь.

Вот только чем он сейчас мог помочь?

— Я донесу тебя в целости и сохранности, — мягко произнес господин Варнерд, — расслабься.

И это я уже сегодня слышала. Драконы, что, сговорились?

Хотелось спросить его о произошедшем, о приступах и о том, разрешит ли он мне ненадолго съездить в Алату к семье... Но вместо этого я просто закрыла глаза и поддалась той сладкой тяжести сна, что тут же поспешил сменить объятия господина Варнерда на свои.

И уже когда находилась на границе сна и реальности, мне показалось, что дракон пообещал устроить встречу с семьей и все рассказать.

— Мы слишком затянули...

Еще один тяжелый вздох дракона — это было все, что я услышала, после чего провалилась в сон.

***

Снился мамин запах. Сочетание пота вперемешку с приятным и сладким ароматом полевых цветов. Я улыбнулась, вспоминая, как в детстве любила прижиматься к только что вернувшейся с поля женщине и утыкаться носом в ее испачканное в пыли платье.

— Алиаста, — смеясь, произносила она и пыталась мягко меня отстранить, — я ведь грязная!

Я хмурилась и отрицательно мотала головой, обнимая родного человека еще крепче.

Запах стал сильнее, и я поняла, что чувствую его уже не во сне. Резко распахнула глаза.

На краю кровати сидела она... Моя мама, которую я не видела уже почти год, смотрела в окно, о чем-то явно задумавшись. Наведываться в деревню удавалось только во время практики или зимних каникул, а в этот раз зимой пришлось остаться на заработки в академии. И все из-за собственной глупости и импульсивности.

— Мама, — хрипло произнесла я.

Женщина отреагировала мгновенно, повернув голову в мою сторону. Ее глаза заблестели от радости, и я прочитала в них облегчение. Она придвинулась ближе и заключила меня в свои теплые и удивительно крепкие объятия.

— Алиаста, — выдохнула она в мое плечо, — ты жива.

— Иначе и быть не может, — ответила я ей, пытаясь, как и в детстве, прижаться как можно сильнее.