Пари на свадьбу

— Алиаста, — кричал тот, кого я не могла вспомнить, — это всего лишь кошмар. Давай, — ощутила, как мои плечи кто-то крепко сжал и потряс, — просыпайся!

Но огонь оказался проворнее. Ярко-оранжевое марево заполонило собой все пространство вокруг и накрыло меня с головой. Просочилось куда-то внутрь моего тела, сжигая то, что еще не успело сжечь. А потом так же резко, как вспышка неподвластного мне огня, наступила тьма. И блаженное облегчение от отступившей боли.

Варнерд

Когда я почувствовал неладное, оказалось уже поздно. Алиаста вдруг задергалась во сне и практически подкатилась к созданному ею же огню. Веки девушки трепетали, но она никак не могла покинуть свой сон, который, по всей видимости, превратился в кошмар.

Я сорвался с места и, в очередной раз ругая свою наблюдательность не самыми хорошими словами, потряс девушку за плечи:

— Алиаста! Просыпайся!

Но это не помогло, и я буквально ощутил, как нагрелось ее тело: жар передавался сквозь легкую ткань хлопковой рубашки, в которой она была. Пытаясь нашарить глазами сумку, продолжал одной рукой трясти ослабевшую девушку. Когда нужный объект был найден, ненадолго оторвался от драконицы и, вытащив флягу, израсходовал весь запас воды, вбирая ее в рот и тут же разбрызгивая на раскрасневшееся и покрытое потом лицо.

«Проснись же, проснись», — молил про себя, надеясь, что это поможет.

Но, хоть мои действия и не заставили ее открыть глаза, Алиаста вдруг выдохнула и обмякла в моих руках, а температура ее тела начала падать, возвращаясь к нормальной. Огонь под куполом потух, и я на всякий случай укутал девушку в плед, прижимая к себе и укачивая словно маленького ребенка. Пользоваться магией пока не рисковал — нужно было дождаться, когда девушка все-таки проснется, и разобраться, что это было.

Легким касанием провел пальцами вдоль щеки девушки, убирая взмокшие и выбившиеся пряди за ухо, огладил шею и, поддев цепочку, вытащил нагревшийся кулон, блеснувший и тут же погасший. Золотой дракончик вновь превратился в безделушку, но я почему-то был уверен, что он помог спасти Алиасту от того кошмара, в ловушке которого она неожиданно оказалась.

Когда мы покидали поместье Аермира, я надеялся, что эта поездка окажется максимально безопасной и безвредной для всех нас. Но мы уже потеряли Драгонира, и теперь по словам Сорана должны были торопиться, иначе окажемся в цепких лапах неизвестного нам врага.

— И зачем я ввязал тебя во все это, — сердце отозвалось болью, но я лишь крепче прижал к себе девушку и вдохнул приятный аромат ее волос. — Упрямица… Впрочем, как и я.

Алиаста, словно услышав, что я говорю с ней, громко вздохнула. Я следил за каждым движением, вбирая его, наслаждаясь, и не заметил, как она открыла глаза. Ярко-желтые, как у хозяина леса, но в то же время приближенные к золотому с небольшими карими вкраплениями — чудесные глаза, в которые я мог бы смотреть вечность.

Девушка кашлянула.

— С тобой все хорошо? — вместо ответа и объяснений, почему держу ее в своих объятиях, укутанную в плед, поинтересовался я, вглядываясь в нее еще пристальнее. — Ничего не болит? Слабость?

— Варнерд, — хмыкнула Алиаста. Несмотря на ее попытки доказать мне, что ничего не произошло, голос драконицы был хрипловатым, а тело вдруг напряглось, что я ощутил сразу же. — Просто кошмар.

— И все?

Она хотела было кивнуть, но вдруг закрыла глаза, нахмурилась и неожиданно громко вздохнула. Выпутавшись из кокона, ее рука нащупала кулон и крепко его сжала.

— Нет, — Алиаста открыла глаза и посмотрела куда-то вперед, — он был связан с родителями. Снова. И они просили поторопиться. Сказали, что исчезают… А потом…

— Что потом? — я позволил ей сесть, но из кольца рук не выпустил, придвинул ближе.

— Потом я чуть не сгорела заживо.

Удивленно уставился на нее, но она лишь пожала плечами и ответила на незаданный вопрос.

— Я тоже не поняла, как огонь может не послушаться меня, — она поежилась, обхватила себя руками и сама, видимо, непроизвольно, но все же прижалась ко мне, хотела ощутить защиту. — Но это был другой огонь, — подняла и слегка повернула голову, чтобы посмотреть мне в глаза и сказать совершенно серьезно: — Слишком тяжелый и слишком жестокий. Он хотел, чтобы я сгорела. И чтобы горела мучительно долго…

— Тише-тише, Алиаста.

Слушать это оказалось невыносимо, так как в голове сразу стали проноситься картины того, как она горит. Я уже видел и ощущал ее боль, когда проходила инициация, и больше видеть подобное не хотел. Думаю, и она не хотела больше испытывать подобного. Взмахнув рукой, позволил магии покинуть кончики пальцев и создал новый костер, слегка отличающийся по цвету от костра моей линииры.

Она все еще смотрела на меня, а потом уткнулась в плечо и вдохнула. Хотелось обхватить ее подбородок, приподнять голову и поцеловать, поделиться теплом, заживляющим и очищающим, чтобы смыть остатки сна и тревоги. Но вместо этого только плотнее укутал ее в плед и медленно провел ладонью по спине, надеясь, что хоть это ее немного утешит.