Париж: анатомия великого города

Испанский писатель Хуан Гойтисоло в новелле 1982 года «Пейзажи после битвы» называет северную оконечность квартала, ныне — Тампль, или Ле Сентье, «сотадической зоной». Термин этот он позаимствовал у английского исследователя сэра Ричарда Бертона, применявшего его для описания земель к югу и востоку от Средиземного моря, где гомосексуальность процветала и была нормой поведения.

Парижская сотадическая зона, по Гойтисоло, вовсе не является, как утверждают некоторые, исключительно районом гомосексуалистов. Это исторический и коммерческий центр Парижа, который неизвестен многим парижанам и приезжим, прогуливающимся по нему на пути к секс-шопам улицы Сен-Дени, торговому центру Л’Аль или шикарным большим бульваром — grands boulevards. С западной стропы находятся пассажи XIX века, так восхищавшие некогда Вальтера Беньямина и сюрреалистов. Треугольник Ле Сентье — от улицы Д’Абукир до площади Каир — сегодня считается сердцем текстильной промышленности. Этот район, протянувшийся до станции метро «Тампль», является «домом», если так можно сказать, бурлящей коммуны работников из стран третьего мира. Улицы на севере района населены в основном пакистанцами и афганцами, центральная честь — турками и курдами, среди звучащих здесь языков можно услышать все что угодно, от албанского до идиш.

Тайные традиции этого района дожили до XXI века. Столетиями тамплиеры были связаны с законными наследниками французского престола, рыцарей всегда подозревали в сношениях с тайными обществами и подпольными организациями. Масоны, неогностики, нацисты, оккультисты разных мастей и поклонники Средневековья — все претендовали и претендуют на роль исторических преемников тамплиеров. Сюрреалисты и прочие группы авангардистов находили в легенде о проклятых еретиках вдохновение и тайну. Совсем недавно рыцари вновь стали популярны благодаря книге Дэна Брауна «Код Да Винчи», где автор представляет орден хранителем тайных знаний.

Многие в современном Париже продолжают верить в эти легенды. Сегодня скопление таких «верующих» можно встретить в маленькой забегаловке «Бар-Табак де Тамплиер» на рю де Риволи, дом 35 (днем это букмекерская контора). Бар этот стоит на углу улицы де ла Ташри, ранее называвшейся Еврейской и переименованной Филиппом Красивым, который изгнал отсюда евреев и подарил район своему камердинеру Пувену.

Сквозь клубы сигаретного дыма и бормотание телевизионной трансляции скачек вдруг замечаешь, что каждый сантиметр заведения посвящен теме тамплиеров. Здесь есть даже изображение статуи Жанны д’Арк, текст завещания Людовика XVI и фотографии нынешнего претендента на французский трон Людовика XX. Вот в таком необычном окружении встречаются современные энтузиасты теории заговоров, например, члены обществ «Milice du Christ» («воинство Христово») и «Ordre du Temple» («Устав Храма»), чувствующие себя наследниками рыцарей. Поговаривают, что бар расположен на месте штаб-квартиры рыцарей и что где-то под ним скрыты подземелья, ведущие в святилище темного божества Бафомета.

В 1662 году неподалеку отсюда поэт Клод Ле Пти в своем «Paris Ridicule» славил тамплиеров за отказ от Божьих законов и решимость держаться собственного видения чистого мира (самого поэта вскоре повесили за атеизм). Неподалеку от «Бар-Табак де Тамплиер» находятся улицы, напоминающие о независимом нраве и склонности к содомии, которые приписывали тамплиерам: рю дю Тампль, рю Сен-Кро-де-ла-Бретоньер, рю Вье'лль дю Тампль и рю де Мове Гарсон. Это центр парижского движения гомосексуалистов: здесь они живут закрытым сообществом, здесь их нетрадиционная любовь кажется уместной, как нигде в городе.

Глава десятая Восстания и бунты

В 1314 году в относительно молодом возрасте внезапно умер Филипп Красивый. Парижане были уверены, что смерть короля — следствие проклятия тамплиеров. Шок от потери монарха был усилен еще тем, что он правил, жестко контролируя жизнь столицы и парижан. При Филиппе город вырос. Только на острове Ситэ теперь действовало больше двадцати церквей. Париж, без сомнения, стал центром образования и религиозного паломничества всей Западной Европы, а в торговле сравнялся, пожалуй, с самой Венецией.

И все это произошло даже несмотря на то, что единственной целью Филиппа было обобрать своих подданных. Ирония заключалась в том, что для эффективного грабежа ему пришлось создать ряд государственных учреждений, действовавших впоследствии еще очень и очень долго. Именно при Филиппе двор был поделен на три составляющие: королевский совет, правивший Францией, счетную палату (chambre des comptes), руководившую финансами, и парламент, ответственный за правосудие. Три административные ветви, подчиненные лишь указам короля, просуществовали вплоть до 1789 года. Внезапная смерть Филиппа только отсрочила неотвратимо надвигавшееся массовое недовольство правительством, умело обдиравшим простой народ как липку.