Париж: анатомия великого города

Своему преемнику Людовику X Сварливому («Le Hu-tin») Филипп оставил столицу, исчерпавшую все моральные и физические ресурсы. То было, по словам Фернана Броделя, начало «сатанинского столетия»: казалось, все достижения предыдущего века канули в лету, а Париж вступил в бесконечную войну, окунулся в кровавую бойню, болезни и голод.

Изменения в численности населения Парижа происходили в соответствии с несчастьями, обрушившимися на страну. Самым, пожалуй, крупным бедствием стал голод 1315–1317 годов, охвативший всю Европу и ошеломивший старшее поколение парижан, которые еще помнили, как город гордился изобилием товаров и продуктов. В 1317 году на экономику обрушилась новое испытание — споры о наследстве Капетингов. Внезапная смерть Людовика X оставила трон без претендентов мужского пола, а защитники братьев Людовика весьма преуспели в продвижении законов, запрещавших женщинам наследовать престол («Салическая правда» Хлодвига в действии). Так в 1328 году трон попал в руки представителя новой династической ветви Филиппа де Валуа. Амбициозный английский король Эдуард III, последний выживший внук Филиппа Красивого, ухватился за уникальную возможность и вверг Францию в хаос, а французскую монархию вовлек в череду конфликтов, известных нам как Столетняя война.

Эта бесконечная война прямо и косвенно повлияла на враждующие стороны. Англичане после побед при Креси и Азенкуре обрели национальную гордость и величие. Захват Кале, который англичане удерживали еще два столетия, даровал британской экономике порты и производственные города Фландрии. И хотя в конце концов Англия проиграла войну и вновь стала островным государством, агрессивный захват земель во имя сюзерена и торговых побед станет впоследствии отличительной чертой политики Британской империи.

Война изменила жизнь французов, укрепила не престиж, но обороноспособность страны, сблизила ранее обособленные регионы, например Пикардию, Гасконь и Нормандию: местное население было согнано с мест исконных поселений. Утративший былое величие Париж стал естественным приютом беженцев. Самое главное, Столетняя война подтолкнула рядовых парижан к необходимости взять политическую власть в свои руки. Будущее сулило городу дальнейшие тяготы, его путь был вымощен восстаниями, бунтами и локальными революциями. Перемены в обществе стали первым прямым вызовом королевской власти. Они были кратковременны, но сумели, однако, обратить внимание монархии на то, что это она зависит от доброй воли народа, а не наоборот. Высокие налоги, низкая заработная плата, нехватка продовольствия и забастовки еще ожидали Париж.

Долгая и кровопролитная партизанская война с англичанами делала повседневную жизнь Парижа если не невыносимой, то весьма тяжелой. Многие горожане не определились, на чьей они стороне в этом конфликте, играли роль посредников, шпионов, информаторов или просто спекулировали продуктами. А пока суд да дело, английские войска, используя тактику выжженной земли, захватили территории вокруг Парижа; те крестьяне, что не были убиты или не умерли от голода, не имели возможности возделывать землю и добывать себе пропитание; они бежали под защиту стен столицы. Даже самые патриотичные парижане засомневались в правоте своих убеждений. «Эта проклятая война принесла столько горя, что мне кажется, будто за последние двенадцать лет Франция пострадала сильнее, чем за шестьдесят до того, — роптал очевидец событий. — Нами правят юнцы и глупцы». В 1330 году по Парижу прокатилась волна антивоенных демонстраций. Реакция «юнца» на троне не заставила себя ждать, Филипп де Валуа не знал жалости.

Когда в 1348 году к городу подступила Черная смерть, парижане возопили о том, что терпеть нет мочи. Предвестником чумы стал огненный шар, пролетевший по небу над столицей. Вести об ужасах мора опередили знамение — рассказы о последствиях эпидемии, поразившей Марсель, стремительно докатились до Парижа.

Чума мгновенно охватила город, количество смертей исчислялось сотнями в день. Перенаселенный лабиринт улиц вокруг собора Нотр-Дам превратился в смердящий склеп: трупы лежали прямо на улицах, их открыто обгладывали крысы (котов парижане перебили начисто, так как считали, что кошки являются разносчиками заразы). Бушевавшая больше года эпидемия сократила население столицы вдвое и полностью уничтожила речную торговлю. Все было именно так, как свидетельствует историк Ги Буа: «Словно какой-то гигант наподдал ногой по этому человеческому муравейнику».

Мор был смертоносной смесью трех схожих болезней: бубонной чумы, сепсиса и туберкулеза. Болезнь, нашедшую благодатную среду в тяжелых испарениях Сены, по столице разносили блохи черных крыс. Навестивший в 1360 году Париж Петрарка был поражен увиденным. Здания разрушены военными действиями, улицы опустели из-за мора. «Я не узнавал города, — писал он. — Самое процветающее королевство превратилось в горстку пепла, если здание не защищено стенами и бастионами — оно разрушено. Где теперь Париж — великий город прошлого?»

Восставшие